Война и люди - [65]

Несколько дней работала у нас группа поарма. Помощь оказали большую. Вместе с командирами и политработниками частей офицеры политотдела армии готовили к бою парторгов и комсоргов, проводили расстановку коммунистов по подразделениям, разъясняли боевую задачу. В ротах и батальонах прошли партийные и комсомольские собрания, инструктажи агитаторов.

Все это было подчинено главному — выполнению боевой задачи, стоящей перед корпусом.

Я получил указание от начальника политотдела армии создать в дивизиях резерв парторгов рот и их заместителей и выделить коммунистов из тыловых подразделений в батальоны и роты первого эшелона.

Вернувшись из 8-й стрелковой дивизии, Л. И. Брежнев заметил:

— Надо, товарищ Демин, вместе с командиром подумать, как решить такой вопрос. Батальоны 8-й стрелковой дивизии при бое в глубине обороны будут действовать самостоятельно, в отрыве от цблков. А продовольствие, боеприпасы им выделены по обычным нормам. Батальоны будут драться в горах, а все тылы в ущелье на большой дороге. В горах дороги плохие. Тыловые подразделения могут не справиться с подвозом. Небольшая ошибка в расчетах и планировании может обернуться крупной неприятностью в бою.

К началу операции подразделения получили дополнительно продовольствие и боеприпасы. Кроме того, комкор дал указание усилить саперами подразделения, действующие на главном направлении.

Наконец ранним утром загрохотали пушки. После сильного артиллерийского налета солдаты броском преодолели ничейную полосу, захватили склоны ближайших высот. Бойцы скользили на глинистых, обильно смоченных дождями скатах, сползали к подножию. Некоторые уже не поднимались. Но остальные упрямо рвались вверх. Гремели разрывы гранат — и один за другим умолкали вражеские пулеметы.

За два с половиной часа дивизия заняла ближайшие высоты. Бой переместился в глубину обороны противника.

К вечеру корпус овладел важным опорным пунктом Делятин, а также деревней Зажече и курортным местечком Яремче. С окраины Яремче круто уходила вверх к Яблоновскому перевалу железная дорога. Параллельно ей змеей петляли серпантины шоссе. Внизу, в ущелье, пенился на перекатах стремительный Прут. Над ним мрачно нависали отроги горы Маковицы. Гвардейцы 2-й воздушнодесантной дивизии, перешедшие в наступление чуть позднее остальных соединений, ворвались было на плечах врага на гору Маковицу, но откатились, сбитые сильной контратакой. Противник подбросил сюда 20-й королевский полк. Это несколько осложнило положение. На подступах к горе завязались кровопролитные бои.

Маковица сплошь покрыта девственными лесами, а отроги ее тянутся на десятки километров. С горы хорошо просматривается вся окрестность. Она — ключ к Яблоновскому перевалу. Вот почему противник защищался здесь особенно упорно.

Бои за Маковицу шли около недели. Она неоднократно переходила из рук в руки. Именно здесь боевые действия, по меткому солдатскому выражению, приняли форму «слоеного пирога»: на вершине противник, посредине горы наши, а у подножия опять противник.

Первая моя поездка к этой горе едва не кончилась весьма плачевно. Планировалось подтянуть на прямую наводку артиллерию, и я решил посмотреть на местности расположение частей. Ехали с ординарцем на лошадях узкой тропинкой, вьющейся меж растрескавшихся валунов. К этому времени наши войска уже заняли добрую половину Маковицы, и НП гвардейского соединения, куда мы направлялись, находился где-то у вершины.

Поднимались в гору спокойно, уверенные, что здесь прошли наши. Вверху и где-то в стороне гудел бой, А вокруг нас стояла тишина. Только сучья трещали под копытами лошадей. И вдруг ординарец натянул поводья.

— Хортисты!

И тут же по нас открыли огонь. Мы тоже немедленно пустили в ход автоматы. Полоснули длинными очередями по кустарпику и резко повернули назад. Отстреливаясь, едва унесли ноги. В горах так бывает. Неожиданность тебя подкарауливает из-за каждого поворота.

В тот день мы все же попали на Маковицу. Впрочем, увидеть многого не удалось: близился вечер.

Через несколько дней корпус уже полностью очистил Маковицу. На ней закрепился 4-й полк 2-й гвардейской воздушнодесантной дивизии. Наблюдательный пункт командира дивизии обосновался на самой вершине. Оттуда я и решил осмотреть местность. Сопровождал меня майор Фельдман. Шли пешком через Яремче. Едва вышли на окраину, Фельдман воскликнул:

— Смотрите! Что за чертовщина?

Справа, со склонов хребта, двигались густые цепи хортистов. В тот же миг в воздухе запели пули. Мы бросились к штабу 8-й дивизии. Он разместился на окраине Яремче. Здесь спокойно и деловито распоряжался комдив Угрюмов. Автоматчики, комендантский взвод, штабные офицеры, — словом, все, кто мог держать в руках оружие, заняли оборону.

В воздухе натужно заныли моторы самолетов, стремительно понеслись к земле черные капли бомб. Авиация врага поддерживала контратаку.

На ходу стреляя из автоматов, хортисты приближались к нашим окопам. Мы молчали, подпуская их поближе. Но вот последовала отрывистая команда, и застрекотали автоматы, в гущу атакующих полетели лимонки. Мы бросали гранаты, в упор расстреливали стремительно вырастающие в размерах и бегущие на нас фигуры. Хортисты падали, появлялись новые... тоже падали...