Война и честь - [17]
— Вот как, — протянула Хенке, откидываясь поглубже. В пассажирском салоне роскошного аэрокара они с Хонор сидели лицом друг к другу. Каждый раз, когда Хонор Харрингтон вот так вот препарировала политическую обстановку — исчерпывающе и кристально ясно, — Мишель пугалась. Казалось бы, давно пора привыкнуть — военные задачи Хонор анализировала с таким же блеском, — но на протяжении почти сорока стандартных лет именно Мишель Хенке разбиралась во внутренней политике Звездного Королевства значительно лучше, чем её подруга. Разумеется, проницательность Хенке была обусловлена происхождением и семейными связями. Поскольку Мика приходилась королеве двоюродной сестрой, понимание политической подоплеки приходило к ней почти интуитивно, ей даже не приходилось задумываться. А сейчас, вдруг поняла она, именно это мешало ей сравняться в видении текущей политической ситуации с подругой. Хонор не принадлежала к кругу избранных по праву рождения. Она вошла в него, не обладая инстинктивным чутьем, свойственным урожденным аристократам, а потому, входя в новую для себя среду обитания, ей приходилось анализировать абсолютно все.
Однако тот факт, что Хонор родилась не среди сильных мира сего, не была воспитана потомственной элитой Звездного Королевства, обусловливал существование опасных для нее “слепых пятен”. Это внушало Мике беспокойство, которое она тщательно скрывала. “Слепота” выражалась в том, что Хонор не видела угрозы там, где любой аристократ — да хотя бы сама Хенке, при всей её нелюбви к политике — мгновенно её распознавала. Взлетев на самую вершину политической власти в двух звездных государствах, Хонор продолжала воспринимать себя — и свою жизнь — с точки зрения простого йомена.
Мишель Хенке посмотрела на подругу и в очередной раз задумалась, сказать или не сказать... надо бы все-таки напомнить ей о том, что и ее частная жизнь может быть использована — и будет использована — против нее политическими врагами, стоит ей лишь чуть-чуть приоткрыть щель в защите. Как подруга она просто обязана спросить Хонор, есть ли доля истины в недавнем, но уже расползающемся слушке...
— Звучит очень логично, — вместо этого сказала она, прервав паузу. — Только знаешь, когда я слышу такие вещи от тебя, до сих пор удивляюсь. Могу я спросить: а лорд Александер в курсе этих твоих соображений?
— Конечно, конечно. Неужели ты думаешь, что я с ним об этом не говорила? — фыркнула Хонор. — Разумеется, говорила, и много. По сравнению с говорильней в Палате Лордов и лоббированием интересов Бенджамина при дворе, я куда больше времени — больше, чем можно себе представить, — потратила на “мозговые штурмы” вместе с человеком, который должен был стать премьер-министром!
— Не сомневаюсь, так оно и было, — медленно проговорила Хенке и, едва заметно склонив голову, искоса быстро посмотрела на Хонор. — А графу Белой Гавани удалось что-нибудь добавить к твоему анализу ситуации?
— Да, — ответила Хонор, протягивая руку, чтобы погладить Нимица по спине.
При этом на собеседницу она даже не взглянула; вместо этого взгляд землевладельца Харрингтон, как отметила Хенке, скользнул в сторону, вниз, остановился на её собственной руке, гладившей шелковистую шерстку древесного кота... В краткости односложного ответа Хенке почудилось нечто... зловещее.
На мгновение графиня заколебалась: может быть, все-таки надавить, задать прямой, откровенный вопрос? В конце концов, уж если она не сумеет задать его Хонор, кому же ещё это по силам? Никому... и ей самой, к сожалению, тоже. Так что она просто откинулась в кресле и кивнула:
— Это вполне стыкуется с тем, что говорила мама. Наверное, она считает, что я достаточно знаю о происходящем, чтобы разобраться во всем самой, не дожидаясь, пока она все распишет мне подробно, как это сделала сейчас ты. — Хенке пожала плечами. — Иногда мне кажется, что она никогда не понимала, что я полностью свалила политику на Кэла. Меня слишком занимал флот.
По лицу ее пронеслась тень недавнего горя, но она быстро справилась с собой и изобразила кривую улыбку.
— Теперь, когда ты мне наконец всё объяснила, я, кажется, поняла, что ты имела в виду, говоря об историческом императиве. Но я всё-таки считаю, что вспыльчивость Бет в любом случае нам не на пользу.
— Не без этого, — согласилась Хонор, отводя глаза от кошек, разлегшихся у нее на коленях; в её взгляде, казалось, проступило нечто похожее на облегчение. — Одного этого хватило бы, чтобы у Высокого Хребта, Нового Киева и Декруа появились к ней личные счеты. Но после того, как убили герцога Кромарти и твоего отца, мы почти неизбежно пришли бы ровно к тому же финалу. За одним исключением, конечно: никто, причем по обе стороны, не понимает, что затевается в Народной Республике, пока мы тут занимаемся мелкими домашними склоками.
— Подписываюсь обеими руками, — мрачно согласилась Хенке и, наклонив голову, спросила: — Как ты думаешь, Причарт и Тейсман лучше меня понимают, что у них происходит?
