Война буров с Англией - [5]

А мы, прочтя книгу, хотели бы еще раз пожать нашему Деве-ту руку и сказать ему: «Твоя война — дело веры, и в нас пробудил ты крепость веры: тебе и твоим потомкам принадлежит будущее».

Пастор Гиллот.

С.-Петербург, декабрь 1902 г.

Глава I Я ПОСТУПАЮ НА СЛУЖБУ В КАЧЕСТВЕ ПРОСТОГО БЮРГЕРА > [3]

В сентябре 1899 года было сообщено всем гражданам Оранжевой республики, чтобы они были, согласно закону мобилизации, готовы по первому же призыву вступить в ряды войск (commando)^[4]. Прежде чем продолжать, я позволю себе сказать несколько слов об законе, определявшем служебные обязанности бюргеров, вступавших в войска. По этому закону каждый бюргер в возрасте от 16 до 60 лет постоянно, во всякую минуту, должен был быть готов выступить на защиту Родины. При этом требовалось, чтобы каждый являвшийся по призыву был снабжен верховой лошадью, седлом, уздечкой, 30 патронами или полуфунтом пороха, 30 пулями и 30 пистонами, а также провиантом на 8 дней. Постановление о порохе, пистонах и пулях относилось к тому времени, когда еще было сравнительно мало бюргеров, имевших собственные ружья, заряжавшиеся с казенной части, achterlaaieres, как мы их называли.

Упоминая о провианте, закон не указывал, в чем этот последний должен был заключаться и сколько именно его было нужно иметь каждому бюргеру при себе. Тем не менее как-то само собой установилось правило, чтобы провиант состоял или из мяса, разрезанного на длинные, тонкие куски — Шильев^[5], высушенные, просоленные и проперцованные, так называемые «бильтонги»^[6], или из колбасы и хлеба, приготовленных в виде бурского бисквита. Количество нужного провианта также не указывалось законом; каждый бюргер должен был рассчитывать на 8 дней и точно знать, сколько ему могло хватить на это время. Вскоре после разосланного уведомления все бюргеры были призваны на действительную службу. Это произошло 2 октября 1899 года. В этот день все фельдкорнеты^[7] явились к заранее указанным местам, и все бюргеры распределились по отрядам. Между последними находился и я. Я поступил вместе с другими на службу, взяв с собою трех сыновей: Котье^[8], Исаака и Христиана. На другой день мы все, бюргеры из Вейк-Кром-Элленбог, принадлежавшие к округу Гейльброн, собрались в местечке Эландслагте. Фельдкорнетом этого округа был господин Мартинус Эльс, а коммандантом всего отряда г-н Лукас Стенекамп^[9]. Вскоре нам было объявлено, что военным советом решено, чтобы отряд, к которому принадлежал я, вместе с бюргерами округа Вреде, Гаррисмита и некоторою частью отряда округа Вифлеема, Винбурга и Кронштадта, как можно скорее двинулся к границе Наталя. Повинуясь приказанию, мы через 6 дней прибыли в Гаррисмит. С этого момента началась военная жизнь. Восемь дней, в течение которых бюргеры были обязаны содержать себя сами, быстро прошли, и для правительства наступило время принять на себя заботы о воинах. Что касается этой заботы, то я должен заметить мимоходом, что это дело обстояло у нас иначе, нежели в британском лагере. Английские войска получали свои ежедневные порции. Каждому солдату давалось столько же и той же самой провизии, какую получал любой из его товарищей. У нас же (я не говорю о тех случаях, когда распределялись мука, сахар, кофе и другие подобные припасы) было не так. В то время как английский солдат получал свою пищу готовою, в виде консервов, «бликкискост»^[10], как их называют буры, мы получали сырые продукты и должны были сами приготовлять себе пищу. Я позволю себе остановиться несколько долее на этом предмете, полагая, что небезынтересно знать, каким путем бур на войне получал свою порцию мяса. Животные — бык, овца или другое какое — застреливались или закалывались, мясо разрезалось на куски, и тут-то наступало весьма ответственное дело раздачи нарезанных кусков мяса, что исполнял заведовавший мясом — vleeschorporaal. Так как куски были очень разнообразны, то беспристрастие должно было быть отличительным качеством всякого заведовавшего мясом. Поэтому обыкновенно во избежание каких бы то ни было недоразумений распределявший куски становился спиною к бурам и, взяв в руки первый попавшийся кусок, лежавший перед ним, передавал его сзади стоявшему, конечно, только в том случае, если этот последний значился в списке, предварительно прочитанном вслух. Полученным куском бур должен был быть доволен; тем не менее нередко случалось и противное; возникали даже ссоры. Не было ничего удивительного в том, что в таких случаях заведовавший мясом, сознавая свою полную правоту, горячился. Иногда ему стоило большого труда объяснить это какому-нибудь бестолковому, обвинявшему его буру, и подчас дело не обходилось без взаимной потасовки. Но это продолжалось недолго. После нескольких недель обе стороны привыкали друг к другу, и, я думаю, многим заведовавшим раздачей мяса приходилось, снисходя к человеческим слабостям, оставлять без внимания обидные замечания буров, пропуская их мимо ушей. С другой стороны, и сами якобы обиженные стали лучше понимать свои ошибки и научались быть довольными всем. Бюргер должен был приготовлять себе мясо сам, варить его или жарить, как ему хотелось. Обыкновенно это делалось так. Мясо насаживалось на сучок, срезанный с первого попавшегося дерева. Часто такая вилка делалась из колючей изгороди, с двумя, тремя и даже четырьмя зубцами. Требуется большое искусство, чтобы все куски, жирные и тощие, насаженные на вилку и называемые в таком виде bont-span