Война буров с Англией - [3]

В последние годы личность Девета, как и его соратника Деларея, начинает привлекать к себе все большее внимание, особенно со стороны африкаанс, для которых «львы прошлого» становятся знаменем в объединении перед лицом новой расовой и национальной ситуации в Южно-Африканской Республике.

Роман Светлов

От автора

В предисловии к моей книге я хотел бы, уважаемый читатель, сказать только одно: я не писатель. Но я чувствую, что история борьбы, во время которой маленький народ пожертвовал всем за свою свободу и свои права, осталась до сих пор для всего цивилизованного мира малоизвестной. Я считал своим долгом описать в этой книге то, что было испытано мною лично в течение этой войны, и рассказать все это не только для современников, но и для потомства не для одного африканского народа, а для всего света. Я делаю это и по чувству долга, и по настоянию многих уважаемых мною людей как среди моих соотечественников, так и лиц других национальностей и даже многих английских офицеров. Я надеюсь, уважаемый читатель, что вы не будете разочарованы, читая мои приключения. Мне не пристало подобно тому, как это делают иногда писатели-историки, набирать необыкновенные происшествия, порою ни на чем не основанные, чтобы составить увесистую книгу, или же для того, чтобы создать себе имя. Я очень далек от этой мысли! Выпуская мою книгу (как бы она ни была просто написана), я имел только одну цель в виду: рассказать всему свету историю, которая если и не обнимает всей правды этой удивительной войны, то, во всяком случае, есть не что иное, как только чистая правда. Оригинал написан мною на голландском языке, и я не считаю себя ответственным за переводы на другие языки.

Хр. Р. Девет

От переводчицы

Я счастлива, что на мою долю выпала честь перевести на русский язык эту замечательную книгу.

Своей простой, бесхитростной правдой, своим сдержанным перечнем поразительных по жестокости фактов беспримерной войны эта книга является живым укором совести, еще не заснувшей в сердцах всех цивилизованных народов мира, подобно тому, как болезнь Девета, последовавшая при первом столкновении с европейской цивилизацией, является живым упреком культурно-лихорадочной жизни Европы.

Девет — этот легедарный герой, привыкший к физическим лишениям, проживший два с половиною года под открытым небом Африки, — не выдержал европейской жизни, заболел и принужден был, по совету врачей, как можно скорее уехать туда, где ждал его исстрадавшийся народ и где он вместо прежнего дома нашел все ту же палатку, раскинутую под открытым небом в разоренной стране.

О достоинствах самих воспоминаний героя, наводившего ужас на стотысячную армию англичан, говорит со свойственным ему красноречием и поэтичностью пастор Гиллот.

Со своей стороны считаю долгом указать на значение приложений. Эта документальная летопись последнего акта трагедии, протоколы совещаний уполномоченных буров между собою и с английскими вождями об условиях мира. Стоит пробежать несколько страниц прений, веденных в Фереенигинге и Претории, чтобы получить потрясающее впечатление предсмертной агонии целого народа.

Мемуары Девета написаны не чисто голландским языком, а с большой примесью специально африканских слов и оборотов речи, вследствие чего, по отзыву голландских газет и журналов, многие переводы крайне далеки от подлинника.

Мне удалось справиться с трудностями своеобразного языка благодаря любезному участию, принятому в деле голландским пастором Гиллотом, которым написано красноречивое введение. При его же участии составлены дополнения, в которых особенно любопытны подробности о приключениях пяти героев-буров.

Половина чистого дохода с издания будет предоставлена бурам и передана самому Девету.

Екатерина Половцева

Декабрь 1902 г.

Введение

Мемуары Девета в оригинале лежали в моем письменном столе. Про них говорили мне еще летом в Голландии, когда я был у президента Крюгера. Компетентные утверждали, что из них мы узнаем если не всю правду, то, во всяком случае, одну только правду про эту ужасную войну, порожденную ложью, насыщенную жестокостью и чреватую грядущими бедствиями!..

День прошел. Я не брался за мемуары. Я ждал ночной тишины и полного уединения, чтобы отдаться впечатлениям от рассказов о пережитом такого человека, как Девет.

Я взялся за чтение. Первым впечатлением было удивление и некоторое недоумение. В мемуарах не было ничего из того, что обыкновенно ждешь от подобной книги. Ни трубных призывов к битве, ни мчащихся эскадронов, под которыми дрожит земля, ни всей шумихи и мишуры обычных описаний битв. Простой окрик: «В атаку, бюргеры! На штурм!» — решает дело. Нет ни психологических хитросплетений, ни глубокомысленных политических размышлений. Все просто как летописное сказание. Одни только факты.

Правда, впрочем, что мы переносимся в другой мир. В нем и следа нет нашей мелочности, нашей тривиальности. Развертывается широкий горизонт, чувствуется дуновение свежего ветра! Но как мало хлопочет этот человек о том, чтобы извлекать эффекты из своего богатого материала. Нет ни выточенных, лощеных фраз, ни красноречивых описаний, ни единства. Как горный поток, несется рассказ по камням и скалам. Я задумался и отложил на минуту рукопись.