Война богов - [20]

В осьмнадцать лет ... Куда же вам спешить?

А, понял я! Вы молоды, богаты,

Для вас готовы брачные палаты,

Но вы Христа решили возлюбить

И удалиться навсегда от мира,

Дабы своей души не погубить

(Родители доселе чтут кумира).

Бежать в пустыню — это ничего;

Но, вздумавши отречься от всего,

Вы возомнили, пылкостью влекомы:

«Святыми станем быстро и легко мы».

Таков ваш план; но у меня есть свой.

Одежду ты напялила мужчины,

Красавица; для хитрости такой,

Наверное, имеются причины.

Но тонкий глас тебе природой дан,

От визга ты не можешь удержаться:

Выскальзывают ножки из стремян...

Недолго это будет продолжаться.

Посадка не уверенна твоя,

И белой ручкой, милая моя,

Ты предпочла не за уздечку взяться,

А за луку высокую седла...

Не думаю, дружок, чтоб ты могла

В одежде этой усидеть на кляче.

Нет, путешествуй как-нибудь иначе!»

Кольнул Амур невидимой стрелой

Бок скакуна; карьером тот пустился,

И на земле внезапно очутился,

Слетев с него, наш всадник молодой.

Оправившись от первого испуга,

Встает Таиса, вознося хвалу

За то, что так мягка трава, упруга,

И что господь не дал свершиться злу.

Красавица впадала в заблужденье:

Амур один причиной был спасенья,

Дабы беду в дальнейшем отвратить,

Два путника, подумавши немного,

Одно седло решают разделить

И вновь шажком пускаются в дорогу.

Но исподволь свершает Купидон

Свой замысел, и на ногах поджилки

У Буцефала ослабляет он.

Споткнулся конь, и без того не пылкий.

Споткнулся вновь, усталостью разбит.

Таиса (позади она сидела)

В небрежности товарища винит

И говорит: «Послушайте, в чем дело?

У вас совсем к узде вниманья нет!

Попробуйте исполнить мой совет:

Давайте, поменяемся местами

Так будет лучше, убедитесь сами!»

Вот пересели; видят — Буцефал

Тотчас же спотыкаться перестал.

Таиса простодушная довольна,

Но Элиному за ее спиной

На крупе неудобно, и невольно,

Чтоб отыскать опору, наш герой

Ее груди касается рукой

И спутницу в объятиях сжимает,

И у обоих сердце замирает,

Хоть чистота и обитает в нем.

Да, нелегко святыми быть вдвоем!

Влечет к мечтам такая позитура.

И путники, по прихоти Амура,

Во власть соблазна сразу же попав,

В волненье сладком млели и мечтали

И обо всем на свете забывали.

Но крест, глазам нечаянно представ,

Их помыслы внезапно очищает

И набожность в сердца их возвращает.

«Наш замысел похвален, Элином,

В том спору нет; но мы с дороги сбились

И роскошью чрезмерною прельстились.

Мне кажется, отшельники верхом

Не ездили; об этом я читала.

Пешком идти нам более пристало».

И продолжают путь они пешком.

Без отдыха идут они с часочек,

Утомлены; увидели лесочек

И думают: «Теперь мы отдохнем».

Амур хитро расставил им ловушки:

Там лег травы заманчивый ковер,

Прохлада, тень, и у лесной опушки

Ручей, струясь, увеселяет взор.

С деревьев там свисают апельсины,

И финики там зреют, и маслины,

И ананас — сей ароматный плод,

И смоквы рдеют, сладкие, как мед.

Понравилось, конечно, это место

Двум путникам — ведь их жара гнетет,

И Элином, касаясь легким жестом

Лба девушки, с него стирает пот.

Нарвав плодов, принять в подарок просит;

Она ко рту с улыбкой их подносит

И, откусив, ему передает.

Затем они с развесистого клена

Срывают лист широкий и зеленый;

Его свернув как чашечку, друзья

Им черпают из быстрого ручья,

Из этого бокала пьют со смехом...

Лукавый бог обрадован успехом

Замысловатой хитрости своей.

Чтоб одержать победу поскорей,

Он посылает пару голубей...

Ну, кто ж не знает нравов и привычек

Хорошеньких и томных этих птичек,

Их грацию, игру их меж собой,

И легкое их крыльев трепетанье,

И горлышек их нежное клохтанье?

Им подражаем мы наперебой.

Что за игра! Она бы страсть вдохнула

И в статую... Невинная чета

На голубей воркующих взглянула

(Амур послал их, видно, неспроста)

И вновь забыли оба про Христа...

Нечаянно Таиса наклонилась,

Нечаянно затем облокотилась

На друга, чья нескромная рука

Нечаянно по прелестям блуждает

И стройный стан Таисы обнимает,

Сперва к нему притронувшись слегка...

«Я победил! — крылатый бог решает.

Пусть прежде, чем отшельниками стать,

Узнают, как им время коротать».

Ошибся он: от церкви близлежащей

Донесся вдруг звон колокола к ним,

И, словно глас, от бога исходящий,

Зажег сердца желанием другим.

Забыв про чары, сильные вначале,

Спешат они от рощицы подале.

Тогда Амур велел, чтоб Аквилон

Грядою туч завесил небосклон.

Ночь близится, и дождик льется... Скверно!

Красавица огорчена безмерно

И говорит: «Безжалостны вы к нам,

О небеса!» Однако спутник верный

Ее тревогу разделяет сам

И делит плащ с Таисой пополам.

Скользит она, хоть крепок локоть друга...

Тогда ее он на руки берет

И, бережно прижав к груди, несет.

Вот перед ними жалкая лачуга...

Им говорят: «Найдется лишь одна

Здесь комнатка; годится ль вам она?

Ведь в ней одно единственное ложе».

Смущения Таиса скрыть не может.

«Не бойтесь, — восклицает Элином.

Вы ляжете, а мне довольно стула».

И страх Таисы как рукой смахнуло.

Хоть путники закутались плащом,

Но все-таки промокли под дождем;

Прилипла к телу мокрая одежда.

Снимать ее — поймет любой невежда

Приходится друг другу помогать.

Для скромности какое испытанье!