Война - [18]
План операции "Цитадель" — это демонстративный силовой удар, который сломит противника окончательно, не оставит иллюзий, что это случайность и следствие каких-то хитростей. Это показательная порка, наглядная экзекуция, после которой враги Рейха должны были понять — сопротивляться немцам невозможно в принципе. В случае успеха не только будут уничтожены массы лучших советских войск, но и будет совершенно деморализован противник. Он поймет, что плетью обуха не перешибешь. А то ишь откуда-то непонятная стойкость взялась, которая не дала закончить дело ни в 41-м, ни в 42-м году. Да еще Сталинград этот. Пора поставить русских на место. Наглядное превосходство арийского гения над унтерменьшами, которые даже накопав рубежей обороны — бессильны перед тевтонским гением и силой. Вот какой был у Гитлера план, и это подтверждается абсолютно всем. А теперь сядьте на его место, и рассчитайте, сколько нужно танков. Попробуйте побанчить теми, которые милостиво выделяют пид… ихсперды-естореги. Вы увидите, что это даже не смешно.
Это жесть, когда разные придурки говорят, что немцы поехали на главную битву своей жизни с тремя танками, потеряли один и планомерно отступили. То есть центральная стратегическая операция, кампания 1943 года — это с парой сотен танков рыпнуться на эшелонированную оборону русских, а потом планомерно отступить? Это серьезно?
На досуге перечитываю говно, которое насочиняли пид… ихсперды-естореги в 2003 году к юбилею Курской битвы. Это ведь тот самый чан с дерьмом, из которого протекло в мозги йуношам, самые тупые из которых до сих пор пытаются повторять очевидные глупости. Наилучший образчик, мне кажется, такой — немцы там "начали плановое отступление". Очевидно, что в плане было отступать до Берлина. Если план другой, то как немцы смогли его не соблюсти? У них же орднунг.
Вот один камешек в огород. Посмотрите в русскоязычном инете информацию о немецкой 28-й танковой дивизии. Максимум, что найдете — это то, что она была "фальшивая" и служила прикрытием как раз сосредоточения танков на Курской дуге. А ведь эта дивизия еще во Французской кампании участвовала и по западной Бельгии катком прошлась. Я об этом случайно знаю от тамошней деревенщины. Хорошо, летом 43-го она была фальшивая, ладно. А где остальная история?
Прохоровка — не часть Курской битвы, а апофеоз. Сразу оговорюсь, что все наши танковые командиры к тому моменту считали, что наши танки стали хреновы, что надо что-то делать. В том числе и Катуков. Но, ни в коем случае не в оправдание мифических поражений, а просто констатировали факт. Ротмистрова поэтому и сделали вскоре маршалом и поставили решать эту проблему в масштабах страны. Фактически наши военачальники знали заранее, что техническое преимущество по танкам утеряно, учли это в своих планах и отпацифиздили немцев и вообще, и хреновыми танками под Прохоровкой в частности.
Так, кто там советовал на карту смотреть? Я еще добавлю — на календарь тоже неплохо глянуть глазками-пуговками своими. Гот планировал расплющить танки Катукова именно 12 июля. И именно в районе Прохоровки. Полагал, что все там сойдутся, и не случайно. 11-го числа танки группы "Кемпф" находились примерно в 20 км от Прохоровки. Того же числа Модель почти уже прорвал последнюю нашу линию обороны в районе Теплого. Назавтра он собирался вмазать со всей дури и собрал в кулак все резервы. Манштейн силами Кемпфа хотел расплющить Ротмистрова отдельно от Катукова. Тоже 12-го числа. Ротмистров вышел к Прохоровке 11-го вечером, и никакого мифического превентивного сражения, в котором мы понесли большие потери в танках, не было. Это выдумки пид… ихспердов-есторегов. Утром 12-го началось. Сразу надо оговориться, что у Ротмистрова не было столько танков, сколько ему приписывают в этом сражении. Реально около 200 Т-34 и Т-70. Остальные не участвовали. Есть свидетельства молодняка из 5-й гвардейской танковой армии, для которых это был дебют, что им толком повоевать не дали. Наши танки, используя рельеф, небольшими группами сблизились с немцами и целенаправленно ворвались в их боевые порядки. И стали их избивать в упор. Ротмистров заранее разместил свой НП на холме, с которого видно все. Он знал, на что завтра будет смотреть. Хауссер к полудню уже сидел в глухой обороне. Модель, кстати, так и не начал свое наступление, потому что его с самого утра начали обходить наши, и ему пришлось играть в тришкин кафтан. Наша авиация в этот день действовала блестяще и перерезала немцам все вены, какие только могла. Жалкие остатки немецких танков и самоходок, которые сохранились к вечеру, все равно наступали бы до последнего, ибо до победы были считанные метры, но у них не было ни горючего, ни снарядов — все пожгли штурмовики. А заодно и Беку не дали переправиться через Донец. Пид… ихсперды-естореги говорят, что это немецкие самолеты по ошибке сбросили бомбы на своих, убили человек 10–15 и сорвали переправу. Хоть стой, хоть падай. Восстанавливать переправы немцы не умели, надо полагать. Ну, или после удара немецкой авиацией любая переправа в принципе невосстановима.
Большая часть попаданцев в прошлое знает, что творилось тогда, до минуты, и они легко в управленческом ремесле превосходят Рузвельта, Черчилля и Сталина, вместе взятых, а как полководцы переплевывают и Жукова и Гудериана, даже не вспотев. Попутно блестяще умея владеть и пулеметом, и мечом, и магией до кучи.Обыкновенному парню Лехе в этом плане не повезло: истории он не знает, полки водить не пробовал, даже толком драться не умеет. Все, что ему известно о войне,— это немного информации из игры «Ворлд оф танкс» (да и кому по большому счету интересно то, что было давным-давно?).Но каково же придется менеджеру, попавшему в 41-й? В тот год, когда в страшной мясорубке войны за день погибали десятки тысяч людей!
«Обычный зомби медлителен, туповат и опасен только для безоружного и растерявшегося человека, находящегося в ограниченном пространстве. Таких зомби называют «сонные». Отведавший любого мяса становится сообразительнее, быстрее и представляет собой проблему даже для владеющих оружием живых. Называются такие шустрые зомби «проснувшиеся». Но хуже всего те из умертвий, которые смогли добраться до живого, необращенного мяса особи своего вида. Они изменяются даже внешне, приобретая новые возможности, интеллект их возрастает, но все это: мощь, скорость, хитрость – используется только для убийства живых.
Он не супермен и не боец спецподразделения. Он не умеет стрелять от бедра и ломать кирпичи одним ударом ладони. Он не молод и не занимается спортом. Он – не супергерой. Но он привык спасать жизни людей, отвоевывать их у смерти. Он – врач. И когда на планету пришла Смерть, он вступил с ней в бой плечом к плечу с немногими выжившими.Смертельно опасный вирус «шестерка», погибающие города и страны, толпы оживших мертвецов, чей укус смертелен для любого живого. И живые – которые иногда еще опаснее, чем мертвецы.Сможет ли простой врач выжить в апокалипсисе? Выжить и спасти родных? Смогут ли люди остановить Смерть?
После Катастрофы прошла целая неделя, теперь ясно, что помощи извне не будет. Приход зомби оказался повсеместным, и ни одну страну не обошла страшная зараза.Для одних людей — это страшная Беда, для других праздник, когда наконец-то можно вытворять что угодно. И таких достаточно много, чтобы для живых стать опаснее, чем неупокоенные мертвецы.
Человечество привычно к войнам. Любимые герои у людей – военачальники. Вся история – сплошные битвы. Потому, когда мир захлестнуло ордами восставших мертвецов, ничего особенного, в общем, и не произошло. Просто очередная война. Ну, немного другой противник, а так – дело известное. Привычная издавна работа. Герои книги уже знакомы читателям по «Ночной смене». Охотничья команда по поиску и ликвидации особо опасных мутировавших зомби. Обычная мужская работа.
В книге приводятся свидетельства очевидца переговоров, происходивших в 1995 году в американском городе Дейтоне и положивших конец гражданской войне в Боснии и Герцеговине и первому этапу югославского кризиса (1991−2001). Заключенный в Дейтоне мир стал важным рубежом для сербов, хорватов и бошняков (боснийских мусульман), для постюгославских государств, всего балканского региона, Европы и мира в целом. Книга является ценным источником для понимания позиции руководства СРЮ/Сербии в тот период и сложных процессов, повлиявших на складывание новой системы международной безопасности.
Эта книга рассказывает об эволюции денег. Живые деньги, деньги-товары, шоколадные деньги, железные, бумажные, пластиковые деньги. Как и зачем они были придуманы, как изменялись с течением времени, что делали с ними люди и что они в итоге сделали с людьми?
Говорят, что аннотация – визитная карточка книги. Не имея оснований не соглашаться с таким утверждением, изложим кратко отличительные особенности книги. В третьем томе «Окрика памяти», как и в предыдущих двух, изданных в 2000 – 2001 годах, автор делится с читателем своими изысканиями по истории науки и техники Зауралья. Не забыта галерея высокоодаренных людей, способных упорно трудиться вне зависимости от трудностей обстановки и обстоятельств их пребывания в ту или иную историческую эпоху. Тематика повествования включает малоизвестные материалы о замечательных инженерах, ученых, архитекторах и предпринимателях минувших веков, оставивших своей яркой деятельностью памятный след в прошлые времена.
Во второй книге краеведческих очерков, сохранившей, вслед за первой, свое название «Окрик памяти», освещается история радио и телевидения в нашем крае, рассказывается о замечательных инженерах-земляках; строителях речных кораблей и железнодорожных мостов; электриках, механиках и геологах: о создателях атомных ледоколов и первой в мире атомной электростанции в Обнинске; о конструкторах самолетов – авторах «летающих танков» и реактивных истребителей. Содержатся сведения о сибирских исследователях космоса, о редких находках старой бытовой техники на чердаках и в сараях, об экспозициях музея истории науки и техники Зауралья.
Книга содержит воспоминания Т. С. Ступниковой, которая работала синхронным переводчиком на Нюрнбергском процессе и была непосредственной свидетельницей этого уникального события. Книга написана живо и остро, содержит бесценные факты, которые невозможно почерпнуть из официальных документов и хроник, и будет, несомненно, интересна как профессиональным историкам, так и самой широкой читательской аудитории.
Эта книга является второй частью воспоминаний отца иезуита Уолтера Дж. Чишека о своем опыте в России во время Советского Союза. Через него автор ведет читателя в глубокое размышление о христианской жизни. Его переживания и страдания в очень сложных обстоятельствах, помогут читателю углубить свою веру.