Вот так соседка - [30]

– Это настоящий подарок судьбы, – сказал он, – не у всех такое бывает.

Почему-то его слова ударили меня очень глубоко в сердце. Это и был подарок судьбы, и мне было очень приятно, что он признал это. Но он сказал это так, будто в его собственной жизни было иначе.

– Ты чувствуешь то же самое за работой?

Он грустно опустил глаза, посмотрел на свой коктейль.

– Хотелось бы, но моя работа – это просто работа. Средство для достижения цели.

Теперь мне стало неприятно, что я хвасталась своей жизнью.

– Что касается твоего последнего комментария, я больше не богатая наследница. Родители отлучили меня от семьи.

Это привлекло его внимание.

– Что? Почему же они так поступили?

На его лице появилось подобающее случаю шокированное выражение, от которого мне всегда становилось легче. Когда выросла в Стране чудес, все время пытаясь сказать, что красные розы на самом деле белые, и никто не верил или всем было плевать, было таким облегчением, когда кто-то отвечал:

– Да, конечно, розы белые! – Я чувствовала себя не такой одинокой.

– У них были другие планы на меня, и в них никак не входило, что я стану учителем. Они выгнали меня из дома, когда я сказала, что мой выбор такой. Думаешь, я бы нуждалась в должности твоей домработницы, если бы у меня были деньги?

Я сказала это в шутку, но он покачал головой.

– Ты не домработница, а соседка по квартире.

Хорошо. Как будто надо было напоминать. Я почти слышала, как Фредерика произносит «соседка – просто блеск».

Он добавил:

– Думаю, с твоей стороны это был действительно смелый поступок. Ты замечательный человек, знаешь?

Взволнованная от его слов и взгляда, я попыталась заставить себя дышать нормально.

– Мы здесь не для того, чтобы говорить обо мне. Мы пришли сюда, чтобы я помогла тебе плавать в этих наполненных акулами водах, как твой личный Жак Ив Кусто.

Он ухмыльнулся.

– Спасибо за помощь. Для компании действительно важно устанавливать контакты с новыми клиентами. Мой босс постоянно напоминает нам, что это самое важное, наряду с хорошим ведением бухгалтерии и правильными инвестициями. И другими моими обязанностями.

У него был очень усталый голос, и мне захотелось успокоить его и попытаться исправить его жизнь. Это укрепило меня в стремлении стать ему хорошим другом.

Я осмотрелась в комнате и поняла, что не узнаю большинство людей. Моя мама дьявольски захохотала бы над котелком своих ведьминских зелий, узнав, что никто из цвета общества не пришел на благотворительный бал к Битси. Если это тот уровень мероприятий, на которые обычно звали Тайлера, а ему надо находить богатые связи, тогда нам надо было привести его на вечеринку более крупного масштаба. Значит, надо заработать ему репутацию, начиная с этого мероприятия. Потому что все в этой комнате знали кого-то выше по статусу, чем они сами, и все, что нужно для успеха, – чтобы кто-то нашептал правильным людям на ушко.

Уолтер и Пэтти Лавлесс проходили мимо нашего стола, и я встала, чтобы привлечь их внимание.

– Мистер и миссис Лавлесс! Рада видеть вас!

– О, Мэдисон. Как ты, дорогая? И, пожалуйста, зови нас Уолтером и Пэтти, – напомнила она мне. Это была пожилая пара, посвятившая закат жизни пожертвованию большей части своего огромного капитала на благотворительность, к большому разочарованию своих детей и внуков.

Она ласково обняла меня, Уолтер пожал мне руку.

– Позвольте представить вам Тайлера Росса.

Тайлер встал и пожал им обоим руки.

– Рад знакомству.

– О, все друзья Мэдисон – наши друзья, – сказала Пэтти, глядя на Тайлера и хлопая ресницами. Боже мой, никто не обладал защитой от его чар. – Вы замечательная пара.

Я покраснела:

– Ой, да мы не…

– Спасибо, – прервал меня Тайлер. И хоть я знала, что он ничего, СОВСЕМ НИЧЕГО, под этим не подразумевал, – это было волнующе, и мои щеки покраснели сильнее. Я вскинула брови, и он пожал плечами, как бы говоря: «Это проще, чем пытаться объяснить».

– Мэдисон, ты была на выставке Вермеера в прошлом месяце? – спросил меня Уолтер.

– Да. – Конечно же, не была.

– Как тебе?

– О, сразу видно мастерство. Его внимание к свету и деталям просто… – Я специально затянула предложение. Как я и ожидала, Уолтер подхватил.

– Да, понимаю, о чем ты!

– Какое ваше любимое полотно Вермеера? – спросила я, пока он не продолжил расспрашивать меня, что я еще думаю о живописи Вермеера.

Уолтер наклонился и заговорщицки подмигнул:

– Боюсь, у меня довольно обывательский вкус. Мне нравится Девушка с жемчужной сережкой, несмотря на то что это его самая известная работа.

– Кто же обвинит вас в таком выборе? Она так популярна не без причины, – сказала я. – Вы идете на выставку абстракционистов?

– Идем! – Пэтти улыбнулась.

– Вы не слышали, они не собираются включать работы Марка Ротко?

– Не слышала, но буду следить и сообщу, – ответила она.

– Отлично. Было так приятно пообщаться, но я вижу еще кое-кого, с кем надо познакомить Тайлера. Пожалуйста, простите.

Тайлер сказал им, что было приятно познакомиться, и позволил проводить себя к барной стойке. Когда мы отошли на достаточное расстояние, он сказал:

– Ты так хорошо разбираешься. Марк Ротко?

– У моих родителей две его работы. Кое-что впитываешь. Я могу сводить тебя в общество, и ты поймешь, о чем я. Ходишь на культурные мероприятия и нарабатываешь базу. Музеи, выставки, оперные представления, вот это вот все. Когда беседовала с Пэтти и Уолтером, почти не представляла, о чем веду диалог. Но богатые почти изобрели лекарство от синдрома упущенных возможностей. Поэтому притворяются, что были там, куда не ходили. Хочу сказать, я даже не знаю, были ли эти двое на самом деле на выставке. Секрет в том, чтобы иметь немного знаний, от которых можно оттолкнуться, а потом заставить их говорить о себе. От этого ты им больше нравишься, потому что позволяешь им говорить все время самим.