Вот так барабанщик! - [11]
— А это самой лучшей, самой знаменитой нашей рыбачке!
Кирочка, с трудом стоя на задних лапках, вежливо брала из папиной руки угощение и неторопливо съедала. А потом по-кошачьи старательно умывала лапкой мордочку.
…Весна ушла так же внезапно, как и пришла. Начались летние каникулы.
Весной произошло еще одно интересное событие: Кирочка простила Тоню, дочку лесничего.
Первое время, когда Тоня пыталась подойти к животному, чтобы приласкать его, я сердился и кричал:
— Отойди, противная девчонка! Не подлизывайся!
А Кирочка пятилась и скрывалась от девочки, сердито шипела и трещала.
Наконец мне стало жалко Тоню: ведь она еще в школу не ходит.
— Ну, ладно, ладно, помирю тебя с Кирочкой, только уговор: больше не обижать животных. Идет?
— Идет! — просияла Тоня.
Но Кирочка отворачивалась от девочки и пряталась за комод. Чтобы помирить Кирочку с девочкой, я брал зверька на руки и подносил его близко к Тоне. Но Кирочка сердито шипела и прятала свою мордочку мне под мышку.
Помирились они совсем неожиданно. Как-то утром Тоня забежала к нам, кинула на пол живую, всю в зеленой тине, пучеглазую лягушку и воскликнула:
— Неужели Кирочка все еще сердится на меня!?
И удивительное дело! — Кирочка выбежала из-за комода. Встав на задние лапы перед девочкой, она стала ласково царапать передними лапками Тонино платье.
— Какая ты милая, какая ты расхорошая! — горячо говорила девочка, проводя ладошками по гладкой спине животного.
С того дня мы стали ходить на речку втроем.
…Полдень. Мы сидим на берегу Обвы. Над нами медленно плывут кудрявые, точно барашки, облака; ласковый ветерок чуть шевелит травку… Хор-ро-шо!
Кирочка, вытянувшись, — от этого она кажется еще длинней, — лежит на песке вместе с нами. Она тоже принимает солнечную ванну; влажные ноздри ее чуть-чуть вздрагивают, круглая голова дергается, лапы дрожат. Наверное, Кирочке снится худой сон.
…Возле нас стоит эмалированное ведро — для рыбы.
Кирочке, видать, надоело валяться в песке. Она медленно поднимается и идет, переваливаясь, к воде. Вот она ныряет… И вот ее круглая голова показывается на поверхности. В зубах выгибается большая узколобая щука. Кирочка держит ее поперек тела; щука часто-часто раскрывает страшную зубастую пасть, как будто хочет крикнуть; отчаянно хлещет по воздуху темным хвостом.
— Ой! — вскрикивает Тоня и всплескивает от страха и удивления руками.
Кирочка спешит к моим ногам. Выпустив из зубов свою грозную добычу, спешит обратно к воде. Через несколько минут в ее цепких зубах ошалело бьется большеголовый блестящий налим, а еще через несколько минут — глазастый окунь.
У Кирочки, видать, прекрасное настроение: она высоко подбрасывает рыбину в воздух тупым носом и ловко ловит ее. Окунь сверкает на солнышке, точно драгоценный камень.
Но вот Кирочке надоело ловить рыбу, и она стала развлекаться — доставать камушки со дна. Вынырнув с камушком в зубах, она плывет, руля хвостом. Потом подбрасывает камушек высоко-высоко над головой. Пока камушек возвращается обратно, Кирочка успевает ловко перевернуться в воде и подхватить его на нос; камушек снова взлетает вверх и так много-много раз! Здорово это у нее получается, совсем как в цирке!
Тоня и Кирочка лежат на горячем песке, отдыхают. А я стою с удочкой по колено в воде, выуживаю ершей. Их здесь видимо-невидимо. То и дело красный поплавок уходит на дно, серебристая леска туго натягивается. Я взмахиваю рукой, и на крючке беспомощно болтается ерш Ершович! Ловить ершей, вы сами знаете, очень просто, но не так-то просто снимать их с крючка: ведь ерши так жадны, что заглатывают крючок чуть не до самого хвоста. Измучаешься, пока снимешь с крючка эту клейкую колючую рыбу!
Но все это не беда, лишь бы клевало. А сегодня клюет так, что на одного червячка я наловчился поймать штук пять, рыбок. Так за полчаса я надергал целую кучу ершей.
А потом мы пошли домой.
Отец увидел нашу добычу и чуть не выронил трубку изо рта:
— Ну и рыболовы! Ну и рыболовы!
Схватив Кирочку обеими руками, отец чмокнул ее прямо в широкий лоб.
— Будем варить уху из ершей и стряпать пельмени из щуки. Слышишь, мать? Пель-ме-ни! Да непременно пригласим Николая Васильевича!.. Гринька — шагом а-арш!
Мне очень нравился наш знакомый, и я вихрем помчался к Дымко.
— Пельмени! — крикнул я Николаю Васильевичу, который чинил рыбацкую сеть, сидя на маленьком складном стульчике.
— Где пельмени? — обрадовался Дымко. — Давай их сюда, старик, да поскорее!
Мне стало смешно, что рыбак назвал меня стариком, и я расхохотался.
Я схватил веселого человека за рукав и потащил к выходу:
— Поскорей, дядя Коля, пельмени из щуки есть… Мы с Кирочкой вот таких щук поймали!
И я вытянул руки как только мог, чтобы показать Николаю Васильевичу из каких огромных рыбин будут сделаны наши пельмени.
— Что, не верите?
— Да как можно не верить знаменитым рыболовам — тебе и Кирочке! — рассмеялся Дымко. — Верю и спешу к пельменям.
И мы — Николай Васильевич и я, — взявшись за руки, заспешили к нашему дому.
Мы пришли, когда мама уже замесила тесто, а папа рубил сечкой в деревянном корыте рыбье мясо. Мама развела его молоком, оно стало походить на густую сметану.
— Смотри, вот наш гость! Я заглянул под кровать.Под кроватью, на мягкой серой заячьей шкурке, сладко дремал крохотный щенок.— Собачка! Собачка! — позвал я.Щенок зевнул, поморгал мутными глазками, а потом уткнулся в шкурку чёрным мокрым носиком и даже прикрыл его белой лапкой. Тогда я стал щекотать щенку пальцем живот. Щенок жалобно заскулил. Я погладил щенка, он замолчал и, склонив пятнистую голову, смело рассматривал меня и шевелил хвостиком-обрубышем.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Стекольщик поставил новые окна… Скучно? Но станет веселей, если отковырять кусок замазки и … Метро - очень сложная штука. Много станций, очень легко заблудиться… Да и в эскалаторах запутаться можно… Художник Генрих Оскарович Вальк.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что будет, если директор школы вдруг возьмет и женится? Ничего хорошего, решили Демьян с Альбиной и начали разрабатывать план «военных» действий…
В этой повести писатель возвращается в свою юность, рассказывает о том, как в трудные годы коллективизации белорусской деревни ученик-комсомолец принимал активное участие в ожесточенной классовой борьбе.
История про детский дом в Азербайджане, где вопреки национальным предрассудкам дружно живут маленькие курды, армяне и русские.