Вот это попадос - [2]

В данной ситуации я решила вести себя смирно, молчать и не задавать ненужных вопросов, а то, чего доброго, снова дубиной по голове получу. Здесь, чувствую, разговор короткий, не покапризничаешь. Обычно попаданки любят права покачать, а тут чуть что — сразу дубиной! К тому же я возлагала большие надежды на обряд, может, он поможет мне вернуться в мой мир? Не могу же я остаться в другом мире в теле орки? Не о таком я мечтала, читая книжки…

Посреди степи росло огромное дерево на небольшом островке, окруженном водой. Я бы полюбовалась в другой ситуации, но в этой я «любовалась» несколько иным зрелищем. Подойдя к озерцу, я с замиранием сердца наклонилась к воде и не смогла сдержать стон. Да, я орка! Самая настоящая, зеленоватая, с вытянутыми к вискам глазами, удлиненными ушами и, конечно же, клыками на нижней челюсти. К этому еще шла отродясь немытая пакля волос и криво-косо сшитое короткое платье из шкур. Не надо никаких обрядов, просто дайте мне утопиться! Последнее, видимо, я в сердцах сказала вслух.

— Ты что, сестра! — возмутился мой «братец» с дубиной. — Завтра на закате ты станешь женою Ырг-Хура, могучего воина, и два наших великих племени объединятся. Ты должна дожить до свадьбы!

— А после свадьбы? — уныло поинтересовалась я.

— А там уж как повезет, — обнадежил меня брательник.

— А, может, не надо свадьбы? — вся ситуация казалась такой абсурдной, что даже нормально думать не получалось. Но замуж за орка, как бы он ни был могуч, мне совершенно не хотелось.

— Ты — дочь вождя, — наставительно изрек наблюдавший за нами пожилой орк. — Ты обязана думать не только о своих интересах, но и об интересах племен. В степи сейчас неспокойно, и пережидать это время нужно сообща.

Я еще раз взглянула на себя в отражении. Если делать серьезные допущения, то дочь вождя — это почти принцесса, как я и заказывала. Только дочь вождя.

— Начинаем, — скомандовал старший орк, — мы должны успеть поговорить с духами до заката.

Я по примеру «брата» села рядом с озером, в котором мне очень хотелось искупаться, но, чувствую, шаман, или кто он там, не одобрит. А шаман, тем временем, начал шаманить. Он опустил свой посох в воду и принялся что-то гнусаво-распевно читать и раскачиваться. Сначала ничего не происходило, а потом над водой начал подниматься туман, клубиться и, как большой змей, обвиваться вокруг посоха. Я во все глаза следила за небывалым чудом. Между тем, туманный змей подполз ко мне, я даже не успела толком испугаться, все-таки зрелище то еще, как он стремительно обвился вокруг моей руки и поднялся на предплечье. А потом секундная боль — и у меня на плече красуется свеженькая татуировка! Пока я хлопала глазами, думая, удался ли ритуал и все так и должно быть, как среагировал шаман.

— Дитя мое, — старый орк склонился надо мной, переводя взгляд с татуировки на мое лицо, — тебя избрали духи!

— Мир спасать не буду! — сразу открестилась я.

— Я думаю, дело не в мире, а в нас. Орки уже не те, — вздохнул старик, — многие уходят из племен и подаются к людям в города наемниками и охранниками. Уходят, как они говорят, в поисках лучшей жизни.

Мне стало очень любопытно, где находятся людские города, чтобы тоже поискать чего-нибудь получше. Но хотелось надеяться, что я здесь, в этом мире, ненадолго.

— Странно, ты не впервые у дерева духов, — задумчиво протянул шаман, — но ранее духи предков тебя не отмечали. Что же изменилось?

— Я изменилась, — меня разрывало от желания рассказать, кто на самом деле сейчас находится в теле дочери вождя. Но, честно говоря, удар дубиной по голове после совсем небольшой истерики заставляет задумываться о последствии своих слов и действий.

— Наверное, — старый орк продолжал меня осматривать. — Ты в правду стала какой-то иной.

Инее некуда. Я еще раз взглянула на татуировку. Ладно. Без паники. Должен же быть какой-то выход? Может, это вообще кошмарный сон? Тогда он явно затянулся.

Больше всех моей избранности радовался брательник, собственно, он вообще единственный, кто радовался. Шаман погрузился в раздумья, тяжело шагая и опираясь на посох, я все надеялась проснуться в уютной постельке, да хоть в больнице после сильного удара головой или нервного шока, но человеком и в своем мире.

— Надо у Ырг-Хура еще быка за тебя взять, — рассуждал братец-орк. — Нет, двух быков. Девок-то много, а ты у нас одна такая избранная. Может, даже трех сторгуем, — продолжал мечтать об укрупнении поголовья крупных рогатых за мой счет родственничек. — Надо бате сказать, он в языковых разборках лучше меня. Глядь, еще новых шкур на ирганы справим. Молодец ты, сеструха, давно бы так, мы бы с Ырг-Хуром быстрее cговорились и сразу больше быков стребовали. Или лучше козами брать, как кумекаешь, козы лучше?

— Да, у них молоко полезнее, бери коз, — ответила я. Вот так, где-то женщины на вес золота, а меня в козах оценивают.

— Быки выносливее, — не соглашался брат, видимо, производя в уме сложные расчеты потенциальной выгоды от быков или коз. Мне бы его проблемы.

Так, под рассуждения о моей полезности и выгоде, которую теперь надо не упустить, мы и шли обратно, пока впереди не показались юрты. Отлично, теперь я живу в юрте. Да здравствует волшебный мир!