Вот Человек! - [3]

Карл размеренно застучал по зеркальной полировке стола, и я вдруг заметил: пальцы и отражение их были похожи на хищное чудовище: длинная зубастая пасть широко открывалась, и зубы, в ожидании добычи, нетерпеливо клацали…

Возникшее было неприятное чувство погасила резкая мысль: Человек! Видимо, не случайно Карл хочет дать мне такое имя. Я точно знаю: за этим стоит нечто очень важное… Возможно, через это я и сюда попал… Вполне возможно. Ведь я отрицал… Но что? Что-то ведь отрицал!..

Не пойму, что стало с моей безукоризненной памятью…

— Ты что-то сказал? — прищурился Карл.

— Н-нет…

— Не советую лгать. — Карл проницательно усмехнулся.

— Я думаю… имя «Человек» вполне подходящее.

— Здесь думаю только я. Ты будешь думать, когда я прикажу. Че-ло-век! Язык сломаешь, если произносить каждый день да по несколько раз… Нельзя забывать и принцип экономии. Доли секунды, дополнительно затрачиваемые на произнесение двух лишних слогов, только за год дадут ощутимую экономию времени! Хочешь знать, сколько конкретно? Возьми карандаш и посчитай. Таким образом, я естественно прихожу к более короткой, а следовательно — более удобной форме: не Че-ло-век, а Чек. Можно было бы оставить апостроф, то есть напряженную паузу после Ч, но не станешь же ты издеваться надо мной — заставлять произносить неудобное Ч'эк, вместе плавного — Чек. Этот фонетический вариант близок и тем, что вызывает приятные ассоциации, связанные с некоторыми банковскими операциями. Вот так-то, дорогой Чек. От всей души поздравляю и перехожу к следующему ознакомительному этапу.

Опять зазвонил телефон, и Карл стал говорить в трубку:

— Да, да, спасибо. О, приятно слышать!.. Да не торопитесь. Будет у вас и нефть, и руда… Скоро уже, скоро. А за поддержку благодарю. Без вас мне было бы туго!

Карл положил трубку и нажал под столом невидимую кнопку — на стене вспыхнуло изображение, и кабинет наполнился стуком пишущих машинок. На экране хорошо видны девушки — служащие огромного тайпинг-офиса; руки девушек безостановочно взлетают над клавишами, лица сосредоточены на выполняемой операции. Каждое рабочее место пронумеровано, цифры четко просматриваются вдоль длинных рядов.

— Прекрасно работают, — усмехнулся Карл. — Потому что знают: место каждой из них готовы занять те, что остались на улице.

— Но почему их так много?

— О, мне нравится твой вопрос. Ты думаешь, я покровительствую безработным? Совсем нет! Мне скучно, Чек. Я развлекаюсь!

Карл что-то заметил и поднял телефонную трубку.

— Почему не работает пятьдесят четвертая? Ах, самочувствие… Найдите здорового человека, а этой… дайте возможность лечь в больницу!

Плачущую девушку тут же вывел из зала длинный молодцеватый клерк, и Карл удовлетворенно сказал:

— Она, конечно, милая особа. Но что делать! Не останавливать же производство! Обрати внимание — на пятьдесят четвертое место спешит новая работница! Да как резво!

Карл говорит в телефонную трубку:

— Отставить. Подыщите что-нибудь покультурнее. Солидное учреждение — и такая беготня. Некрасиво!

Карл переключил экран, и я попал в другой, огромный и тихий зал, от пола до потолка уставленный аппаратурой с несчетным числом лампочек, приборов, регуляторов… И здесь служащие сидели рядами, каждый за своим пультом, рабочие места были четко пронумерованы.

— Мои компьютеры, — с гордостью произнес Карл. — Мои глаза и уши! И многое другое, без чего мое могущество было бы пустым звуком. Ну, теперь достаточно. Общее представление ты имеешь.

Карл выключил экран и лениво поднялся из-за стола; я также, не торопясь, покинул кресло.

— Ничего ты не понял, Чек, — обозлился Карл. — Мне подражать не следует. Ни в чем! У тебя должна быть своя скорость. Впрочем, я не хочу, чтобы ты толковал о моих требованиях превратно. На древнем Востоке, заметь, подчиненные ползли к повелителю на коленях. Подчеркиваю — на ко-ле-нях. Я этого не признаю. Каждый должен поступать в соответствии с убеждениями, по доброй воле. Лишь одно я требую: дисциплину! Которая сочетается с безусловным уважением к своему шефу.

Карл степенно направился к выходу. Он грациозно потянул на себя ажурную дверную ручку и поморщился:

— Опять ты сплоховал. Я, как последний швейцар, открываю перед тобой двери. Учти, я помню все это и ничего не прощаю.

В прихожей навстречу Карлу выпорхнула та самая миловидная девушка, которая несколько минут назад мне так понравилась. Она, как я понял, была секретарем у Карла. Девушка вся лучилась, глаза ее говорили об одном: она счастлива созерцать своего шефа.

— Что нового, Ри? — важно спросил у нее Карл. Вероятно, девушку звали Рита, но, в соответствии с требованиями Карла, часть имени сокращена.

— О, нового много, — с радостью отозвалась Ри.

— Подготовься, я вызову, — четко распорядился Карл и проследовал дальше. Умнейший экземпляр, советую наладить деловые контакты, — сказал он мне, когда Ри вернулась на свое место, а мы вышли в коридор.

На ковровой дорожке Карл совсем сбавил шаг. Он откровенно прислушивался к доносившимся обрывкам разговоров.

У двери с номером пять Карл заметил:

— Это твой доминион. Я скажу Ри — она познакомит с машинистками моего, так сказать, домашнего тайпинг-офиса. К девушкам ты успеешь. Важнее заглянуть сюда.