Вот Человек! - [12]

Так не годится, — подумал я, положив трубку. Карл видит каждый мой шаг и вовсю подгоняет! Решил отключить телефон и погасить свет. И Карлу будет спокойнее, и мне.

Задумано — сделано.

В спальню переходить не стал. Хорошо и в кресле. Посижу, отдохну, разберусь в мыслях…

Но ни на чем сосредоточиться не сумел — так уходился за день. Закрыл глаза, и недавно пережитые события, возникая клочками и путаясь, медленно поплыли передо мной…

Проснулся рано, с удовольствием поплескался в ванной — привел себя в порядок. Включил телефон, ожидая немедленного звонка. Но Карл, видимо, понял: нельзя быть таким надоедливым — и больше меня не беспокоил.

Еще раз осмотрел кухонные отсеки — не обнаружил ни корочки хлеба. Звонко запустил в газовый счетчик монету и над сине-красным жарким цветком водрузил высокий металлический чайник. Его носатый удлиненный профиль чем-то напоминал Карла… Вода забурлила, и я позавтракал чашечкой кипятка. Теперь можно отправляться на службу.

Ровно в девять я был в приемной. Но сердитая Ри не пустила к Карлу — у него важные срочные дела. Через десять минут я забеспокоился: время уходит!

— Я же сказала! — возмутилась Ри. — Господин Карл занят.

Делать нечего — нужно ждать.

В кабинет к Карлу важно прошествовали трое из компании Бо-Э-Ни. Бо с ужасом взглянул на меня и прошмыгнул за дверь.

Недоуменно смотрю на Ри. Она не реагирует. Спрашиваю:

— Как же так?

Возмущенная Ри отвечает:

— Разве не видите — совещание!

Смирно жду. На столе у Ри трещит телефонный аппарат, она любезно дает справки:

— Да, господин Карл у себя.

— Нет, позвоните попозже.

— Господин Карл занят.

— А, это вы! Сейчас соединю.

Совещание закончилось через час, но тут же началось новое: к Карлу просеменила следующая, более многочисленная группа сотрудников.

Посовещавшись до часу, господин Карл и вьющиеся вокруг него служивые оставили кабинет, миновали приемную и подались в неизвестном направлении. Я кинулся к Карлу, но Ри цепко удержала меня.

— Нехорошо. Сейчас обеденный перерыв, и беспокоить господина Карла не следует.

Спускаюсь в бар, занимаю очередь к стойке. Набежало столько народу — тесно стоять. Обходительной барменши, у которой я брал сэндвичи, нет. Должно быть, другая смена. Все молчат, друг на друга не смотрят. Мало-помалу толпа редеет, и обед я получаю в самом конце перерыва — около двух. Почти не пережевывая, проглатываю первое и второе и лечу на третий этаж. Успеваю ровно к двум.

Следом за мной, уставившись в потолок, проследовал в свой кабинет Карл.

— Можно? — спрашиваю у Ри.

— Господин Карл сам вызовет, — последовал сухой ответ.

Сижу, жду, слушаю, как сладко отвечает на телефонные звонки Ри. Чистейший мед!

Мое настроение испортилось вконец, когда вдруг к Карлу прошествовала очередная делегация — группа высоких военных чинов. Опять совещание!

Через полтора часа генералы ушли, и Карл радушно принимал некоего представителя делового мира с десятком угодливых сопровождающих. Потом приехал еще один — чрезмерно толстый и высокомерный. С ним Карл провел остаток дня. Гость вышел ровно в шесть и провожать себя не позволил. Карл знал себе цену и настаивать не стал.

— А, Чек! Наконец-то ты появился, — увидев меня, сказал Карл. — Поздненько однако. Рабочий день кончился. Ну ладно, для тебя сделаю исключение. Мне нужно посетить спортклуб, я обещал. Вернусь — поговорим.

— Хорошо, господин Карл.

Удалялся Карл размеренно, с высоко поднятой головой; было в его величественной осанке что-то несерьезное — его пряди-кудельки забавно прыгали на узких плечах.

Вслед за Карлом выпорхнула Ри, и на меня накатилась густая парфюмерная волна. Закрыв глаза, я помечтал о неведомых райских кущах и вернулся в суровую действительность.

В приемной просидел больше часа. Хорошо, что Ри оставила несколько иллюстрированных журналов. Стал их просматривать.

Заверещал телефон. Неуверенно снял трубку — имею ли право? Слушаю, молчу. Голос Карла произнес:

— Это ты, Чек?

— Я, господин Карл.

— Загляни-ка ко мне.

— Хорошо, господин Карл.

Ничего не понимаю! Карл вышел, но в кабинет не возвращался… А впрочем, что удивительного? Есть, видимо, еще двери.

Несравненный богач, могущественный деятель, казалось, дремал за столом. И только пальцы размеренно постукивали по зеркалу дерева, свидетельствуя о том, что Карл далек от сонного состояния, — он размышлял, строил планы, изобретал… Хищная пасть, раскрываясь, жадно ждала добычи…

Я в нерешительности остановился около стола, ожидая неприятного разговора, а может быть, и разноса.

Карл начал тихо, почти шепотом, и не открывая глаз:

— Устал я, Чек, зверски устал. А тут еще разбирайся с твоими причудами. Я полагал, ты более понятлив, схватываешь, так сказать, на лету. Неужели я ошибся? — Карл открыл глаза и уставился на меня. — Разве непонятно, что ты не сотрудник рядового учреждения, а представитель особой фирмы? Я, если ты помнишь, посвятил тебя во многие секреты, некоторые из них оборонного значения. Тебя без особого сопровождения выпускать нельзя, а я доверяю — иди на все четыре стороны. Получай деньги, особняк, все условия для сытой, нормальной жизни. Оказывается, ты этого не уловил. Иначе чем объяснить целый каскад вопиющих нарушений! Начиная с того, что завел разговор с барменшей о своих служебных делах, подвел ее к нарушению инструкции. Она не должна была объяснять, как открываются и закрываются двери в это, подчеркиваю, закрытого типа учреждение! Но проступок совершен, и виновный наказан — барменша отныне у нас не работает. Далее. Как ты грубо себя вел в офисе-двенадцать. Бо долго не мог прийти в себя от твоей нетактичности. И это бы ладно. Невзирая на запрет, ты стал трогать в библиотеке стратегически важное оборудование, чем вызвал переполох в центральном штабе… Если ты помнишь, вмешался я и спас тебя от неминуемых экзекуций. Да и вообще, я смотрю, ты озорник! Отключаешь телефоны, дурачишь спецнаблюдателей, призванных тебя же охранять. А сегодняшний прогул? Таких инцидентов не случалось давненько.