Вот брат твой!.. - [20]
Денисов подбежал к медвежонку. Вся голова у него была в крови, и Денисов понял: достукался, дурачок, звезданули. Рядом крутилась и обнюхивала медвежонка Найда, прибежавшая вслед за Денисовым, и он накинулся на нее:
— А ты куда смотришь! Лежишь целыми днями, не належалась! Убили вон твоего-то!
Взяв медвежонка на руки, Денисов понес его домой. С горем пополам — медвежонок не давался — осмотрел ему голову и увидел, что, слава богу, ничего страшного. Залепил мерин здорово, но лоб не пробил, снял лишь лоскут кожи. Прижигать чем-нибудь рану Денисов не решился, медвежонок мог совсем озвереть от боли, но промыть все-таки требовалось — если попала грязь, начнется загноение.
Подогрев воды, Денисов бросил в нее немного соли, размешал и стал тряпкой промокать лоб медвежонку. Тот причитал и всхлипывал, но Денисов ласково успокаивал его и наконец, кое-как прилепив оторванный лоскут на место, отнес медвежонка к Найде. Та сразу стала лизать раненое место, и Денисов успокоился: теперь все в порядке, залижет.
Через неделю рана засохла, содранный лоскут приживился, но скоро Денисов с удивлением обнаружил, что шерсть вокруг шрама на лбу медвежонка вроде бы как посветлела. Сначала он подумал, что непоседа медвежонок в чем-нибудь перепачкался, и даже потер ему лоб, но белизна не исчезла. Смотри-ка, — удивился Денисов, никак поседел! А еще через неделю в этом уже не приходилось сомневаться: на лбу у медвежонка образовался светлый полукруг, точно обозначивший то место, куда ударило лошадиное копыто. Видно, удар вызвал какие-то изменения в организме медвежонка, и теперь вокруг шрама росла белая шерсть.
— Ах ты мой белун! — пожалел Денисов медвежонка, не предполагая, что, называя его так, дает ему кличку. Но в тот день он и не думал об этом и тут же позабыл вырвавшееся у него слово, вспомнив о нем лишь через несколько дней, да и то по случаю.
В конце мая, после того как совсем спала вешняя вода, к Денисову наконец-то пришла жена с сыновьями. Они уже знали о том, что у него живет медвежонок, — несмотря на зимнее бездорожье, Денисов не упускал случая побывать дома — и теперь им не терпелось посмотреть на него. Но медвежонок куда-то запропастился, и пришлось заглянуть во все углы, прежде чем его обнаружили спящим под боком у Найды в дальнем конце огорода.
Найда, узнав знакомых ей людей, встала и завиляла хвостом, а медвежонок, очнувшись от сна и увидев перед собой целую компанию, ударился в бега. Денисов еле поймал его. Прижавшись к хозяину, медвежонок опасливо смотрел на тянувшиеся к нему руки, но, поняв, что никакая опасность ему не угрожает, позволил погладить себя.
— Гладкий-то, что твой барсук, — сказала жена. — Видать, любит поесть-то.
— Солощий, — подтвердил Денисов. — Что ни дашь, все ест.
— Смотри, как бы он и тебя не съел, — пошутила жена. — Он и сейчас-то чуть не с Найду, а подрастет, чем кормить-то будешь?
— Дак в лесу корма сколько хочешь. Он же как корова, мяса, считай, и не ест. Ему овса подавай, орехов каких, ягод.
— А у тебя будто овес есть!
— Посею, — сказал Денисов. — Вон там вскопаю клин и посею. А что?
— Дак ничего. Не было у бабы хлопот, она возьми да и купи порося. У тебя и так кого только нет — и мерин, и коза, и собака, а теперь и медведь.
— Вот и хорошо! — засмеялся Денисов. — Вместе-то знаешь как весело!
Жена тоже засмеялась и махнула рукой — чего, мол, с неразумным говорить, но за Денисова дружно вступились сыновья. Тот и другой уже пятиклассники, они тут же вспомнили сказку о том, что под одной крышей зимовали разные звери, и сказали, что у отца получается не хуже. Нет только петуха, но его можно принести из деревни, на что Денисов ответил: петуха не надо. Один он здесь ни к чему, тогда придется обзаводиться и курами, а куры быстро вытопчут и расковыряют весь огород.
В общем про петуха забыли, все снова стали гладить медвежонка, а жена, расщедрившись, принесла ему кусок ржаного пирога, который он и съел, подобрав языком даже крошки. Ловкость, с какой он это сделал, привела сыновей в восторг, и один из них спросил, как отец назвал медвежонка.
Денисов чуть было не ответил, что никак, но в этот момент в памяти и всплыло то слово, каким он недавно пожалел медвежонка.
— Дак как? — сказал он. — Белуном и зову, вон у него имя-то на лбу написано. — И он рассказал, откуда у медвежонка взялась такая отметина.
Потом жена сготовила обед, и все сели за стол, а медвежонок вертелся рядом и не переставал выпрашивать куски понравившегося ему пирога. Денисов с женой не обращали на его попрошайничество никакого внимания, но медвежонок быстро распознал слабину в расстановке фигур и клянчил только у ребятишек, которые были рады-радешеньки отдать ему хоть все. Кончилось тем, что Денисов вытурил вконец объевшегося медвежонка на улицу.
Мир и спокойствие царили в последнее время на кордоне. Белун, помня уроки, полученные от козы и от мерина, больше не приставал к ним, зато Денисов заметил, что он стал все чаще вертеться возле пасеки.
Разнюхал, понял Денисов, теперь одним глазом спи, а другим посматривай.
Нужно было решительно отваживать сладкоежку от лакомого места, и, застав однажды Белуна при попытке перелезть через тын, Денисов погнал его оттуда хворостиной.
