Восток. Культура Китая и Японии - [6]
Китайские мандарины следили за исполнением законов (в том числе через суды), организовывали общественные работы, собирали налоги, решали все текущие дела. Им полагалось особое средство передвижения — паланкин, особая одежда, знаки отличия, личная печать. Слуга, шедший впереди паланкина, должен был бить в барабан или гонг, предупреждая прохожих о том, что они должны немедленно уступить дорогу должностному лицу. Но, получив заветную должность, надо было сохранять безупречный моральный облик, то есть соответствовать своему месту в обществе и в аппарате. В случае нарушений и провинностей чиновника могли понизить в ранге или вовсе лишить должности. Были и более суровые наказания — избиение бамбуковыми палками, ссылка, каторга, а в самом крайнем случае — даже смертная казнь.
«Благородные», «добрый народ» и «подлые люди»
Общество средневекового Китая делилось на три сословия. Первое, привилегированное, сословие составляли «благородные люди»: титулованная знать, гражданские и военные чиновники. Они были освобождены от трудовых повинностей и телесных наказаний, а некоторые — и от выплаты налогов. Со временем попасть в эту категорию стало возможным за деньги. Богатые купцы, ростовщики, крупные землевладельцы покупали почетные звания и ученые степени и пополняли ряды «благородных людей».
Второе сословие, так называемый добрый народ, было представлено людьми незнатного происхождения — ремесленниками, торговцами, крестьянами, обязанными выполнять трудовые повинности и выплачивать в казну налоги. В третье сословие — «подлых людей» — входили полусвободные безземельные или малоземельные крестьяне и рабы.
Представители каждого сословия должны были строго соблюдать определенные правила поведения, носить полагающуюся им одежду, особые требования предъявлялись и к условиям их жизни. Переход из одной категории в другую в Китае был возможен. Правда, касалось это только первого и второго сословий. Для этого надо было получить классическое образование и сдать государственные экзамены на ученую степень, что открывало путь к высоким должностям.
«Гранит науки». Система образования
Из сказанного выше становится понятным, что карьера чиновника в средневековом Китае была доступна лишь образованному человеку. При этом система классического образования была консервативна и не реформировалась на протяжении столетий. Обучение мальчиков начиналось с 7–8-летнего возраста в государственной школе за невысокую плату. Девочки в школах не учились, получая только скромное домашнее образование. Богачи нанимали своим детям домашних учителей или отдавали их в элитные частные школы. Любопытно, что, поступая в школу, каждый ученик получал новое «школьное» имя, например «Сметливый в грамоте», «Первый в учении». Таким образом, новое имя обязывало ученика быть старательным, было своего рода стимулом к прилежанию.
В школе учились с восхода солнца до вечера, устраивая небольшие перерывы, чтобы немного отдохнуть и перекусить. Каникул в школе не было, во что современному школьнику трудно поверить. Учеба продолжалась круглый год и прерывалась только во время новогодних праздников.
В китайских школах ученики разных возрастов занимались вместе в одном помещении. Отдельной программы обучения для каждого возраста не существовало. Каждому ученику давалось собственное задание. В большинстве своем эти задания состояли из заучивания наизусть отрывков из древних трактатов. Причем учили тексты, произнося их вслух, поэтому в классе стоял невообразимый шум. И чтобы отличиться в усердии, каждый старался перекричать соседа. Так пишут о китайской школе XIX века иностранные путешественники, наблюдавшие жизнь Китая.
Китайская школа глазами европейца: земляные полы, грязь и никакой эстетики
Английский миссионер Д. Макгован писал о китайских школах и совсем уж поразительные вещи: «Перед нами китайская школа. Двери ее отперты в ожидании школьников. Войдем в нее и посмотрим, каково то помещение, в котором подготовляются будущие мандарины и вице-короли Китая. Все школы Китая одинаковы. Китайцы не любят новшеств, и устройство новых школ, непохожих на старые, нелегко прививается у них. Старые же школы все похожи друг на друга, а потому, осмотрев эту школу, мы получим понятие о всех школах в империи.
Вся школа помещается в одной небольшой комнате, в высшей степени грязной и неуютной. Земляной пол, изрытый ногами мальчиков, учившихся в прошлом году, никогда не подметается и потому полон всякого сора. На стенах нет ни картин, ни карт, которые мы привыкли видеть в наших школах, и от этого грязь и копоть, которыми они покрыты, еще резче бросаются в глаза, тем более что никому и в голову не приходит побелить их известкой. Единственным украшением на стенах являются громадные кляксы тушью, сделанные школьниками. Куда ни оглянуться, повсюду пыль и паутина, которых никто не сметает и не уничтожает, предоставляя паукам спокойно продолжать свою работу. Никто из заведующих школой и не подозревает, что если сделать ее более чистою и опрятною, то самые занятия детей пойдут более успешно. В течение всей китайской истории ни разу никем не было указано на необходимость эстетического элемента в образовании».
Личная жизнь людей, облеченных абсолютной властью, всегда привлекала внимание и вызывала любопытство. На страницах книги — скандальные истории, пикантные подробности, неизвестные эпизоды из частной жизни римских пап, епископов, кардиналов и их окружения со времен святого Петра до наших дней.
В настоящей монографии представлен ряд очерков, связанных общей идеей культурной диффузии ранних форм земледелия и животноводства, социальной организации и идеологии. Книга основана на обширных этнографических, археологических, фольклорных и лингвистических материалах. Используются также данные молекулярной генетики и палеоантропологии. Теоретическая позиция автора и способы его рассуждений весьма оригинальны, а изложение отличается живостью, прямотой и доходчивостью. Книга будет интересна как специалистам – антропологам, этнологам, историкам, фольклористам и лингвистам, так и широкому кругу читателей, интересующихся древнейшим прошлым человечества и культурой бесписьменных, безгосударственных обществ.
В сборнике собраны статьи польских и российских историков, отражающие различные аспекты польского присутствия в Сибири в конце XIX – первой четверти XX вв. Авторами подведены итоги исследований по данной проблематике, оценены их дальнейшие перспективы и представлены новые наработки ученых. Книга адресована историкам, преподавателям, студентам, краеведам и всем, интересующимся историей России и Польши. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Настоящая книга явилась плодом совместного творчества известнейших ученых-кельтологов, Майлза Диллона и Норы Чедвик. Это обобщающий и в некотором роде подытоживающий труд, вместивший все наиболее важные данные и сведения, собранные кельтологией к середине 60-х годов XX века. Наряду с широчайшим охватом материала великим достоинством этой книги является истинно научный подход авторов, основывающих свое изложение только на достоверной и проверенной информации, скрупулезном и тщательном анализе и сопоставлении источников.
Говоря о своеобразии Эфиопии на Африканском континенте, историки часто повторяют эпитеты «единственная» и «последняя». К началу XX века Эфиопия была единственной и последней христианской страной в Африке, почти единственной (наряду с Либерией, находившейся фактически под протекторатом США, и Египтом, оккупированным Англией) и последней не колонизированной страной Африки; последней из африканских империй; единственной африканской страной (кроме арабских), сохранившей своеобразное национальное письмо, в том числе системы записи музыки, а также цифры; единственной в Африке страной господства крупного феодального землевладения и т. д. В чем причина такого яркого исторического своеобразия? Ученые в разных странах мира, с одной стороны, и национальная эфиопская интеллигенция — с другой, ищут ответа на этот вопрос, анализируя отдельные факты, периоды и всю систему эфиопской истории.
В книге рассматривается время, названное автором «длинным 1894-м годом» Российской империи. Этот период начинается с середины января 1894 г., когда из-за тяжелого заболевания Александр III не мог принимать министерские доклады и наследнику цесаревичу Николаю было поручено ознакомиться с ними, то есть впервые взяться за выполнение этой исключительно царской миссии. Завершается «длинный 1894-й» второй половиной января – началом февраля 1895 г. В те дни, после выступления Николая II 17 января в Зимнем дворце перед депутациями, четко определился неясный прежде его идеологический курс.
Средневековье давно уже для нас перестало быть «темным и мрачным». Когда начинаешь погружаться в его мир, то хочется действительно примерить на себя средневековые реальности. Конечно, здорово избежать стрел сарацин и отравленных кубков, но вот присутствовать при дворах первых европейских королей, услышать призыв папы отвоевать Гроб Господень, убедиться, что история Абеляра и Элоизы не просто литературный сюжет, а рыцарские честь и достоинства – не пустые слова, было бы здорово! В одной книге невозможно рассказать о средневековье всё, но о нескольких ярких эпизодах, вы точно прочтете.