Восток. Культура Китая и Японии - [15]
Трактат по садоводству Цзи Чэна
Первый в китайской традиции трактат по садово-парковому искусству «Юанье» («Устроение садов») был написан художником и мастером сооружения искусственных горок Цзи Чэном. Он был опубликован в 1635 году и стал ярким событием культурной жизни минского общества. Приведем отрывок из этого трактата. Вне всякого сомнения, помимо полезного руководства для садоводов это еще и незаурядный литературный памятник:
«При устроении садов, будь то в городе или деревне, уединенное место является наилучшим. Расчищая лесистую местность, следует подрезать и выкорчевать спутанный подлесок. Если повстречаешь живописный участок, воспользуйся им. У горного ручья можно посадить орхидеи и дудник (ангелику китайскую или дягиль, род травянистых растений семейства зонтичных). Тропинку пусть окаймляют „три друга“, символизирующие вечность (здесь могут подразумеваться „три друга холодной зимы“ — сосна, бамбук и слива, символизирующие эти качества). Ограду следует спрятать за ползучими растениями, а крыши пусть проглядывают за вершинами деревьев. Поднимаешься на башню или холм, чтобы посмотреть вдаль, — и природа восхищает взор! Бродишь в зарослях бамбука в поисках уединения — и восторг наполняет душу. Широко расставь высокие столбы веранды, чтобы в проемах открывался безграничный вид.
Пейзаж должен вмещать и бескрайнюю водную гладь, и переменчивую красоту четырех времен года. Пусть тень платана укрывает землю, а тень софоры (софора японская, дерево, по форме напоминающее пагоду) украшает узором стены. Вдоль насыпей у воды лучше посадить ивы, вокруг строений — сливовые деревья, в бамбуковых зарослях — тростник. Выкопай канал к источнику. Поставь ширму из причудливых горок, возвышающихся одна над другой и озаряющих изумрудным сиянием тысячи ли (мера длины, равная 0,5 км). Сделанное руками человека, пусть кажется творением самой природы. ‹…›
Если разводишь оленей, пусть бродят свободно; если разводишь карпов, уди рыбу. В летнем домике хорошо пить вино, смешивая его со снегом, и слушать шорох бамбука, колышущегося на ветру; в зимних покоях уютно тесно прислониться к печи и растапливать снег для чая под бульканье кипящего котла. Утолишь жажду — и отступит печаль. Ночью капли дождя стучат по листьям банана, словно слезы русалок. На утреннем ветру ивы изгибаются, подобно тонкой талии танцовщицы. Посади у окна бамбук и чуть дальше несколько груш, чтобы отгородить внутренний дворик. Растворяется лунное сияние, слышится свист ветра. Цинь (струнный щипковый музыкальный инструмент) и книга покойно лежат на постели, полумесяц волнуется в осенних водах. Чистые и высокие думы витают над столиком и циновками. Прах мирских забот остается далеко»[1].
Сад всегда имел ограду из кирпича, обмазанную глиной и побеленную, верх ее был покрыт небольшой черепичной крышей. Через ограду в сад вели богато украшенные ворота. Уже при входе в сад должно было создаваться определенное настроение. Традиционный китайский сад состоял из самой разнообразной растительности, которая выполняла как эстетическую, так и символическую роль. Например, вечнозеленая сосна служила символом стойкости и благородства духа, персик — «дерево счастья» — олицетворял благополучие, цветущая слива — душевное целомудрие и чистоту. Хурму ценили за красные розовые и белые цветы. Пышные магнолии и банановые деревья давали густую тень. Садовники сажали грушу, абрикосовые и мандариновые деревья, различные декоративные кустарники, устраивали бамбуковые заросли.
В разных уголках китайского сада можно было увидеть пышное разнообразие декоративных цветов, разведением которых славились китайские садоводы. Королем цветов в Поднебесной считался пион, символизирующий чистое начало ян. Существовали сотни его сортов. Начало инь олицетворяло другое любимое китайцами растение — хризантема — символ осени, покоя и долголетия. Особенно ценились хризантемы с лепестками, напоминающими «разноцветные перья цапли». В китайском саду благоухали гортензии, розы, гиацинты, нарциссы, орхидеи и жасмин. На водной глади цвели лотосы — символы душевной чистоты. Цветы высаживались на клумбах, в горшках, в виде зарослей у воды. Мастера садового искусства любили украшать сад и необычными растениями — карликовыми деревьями. Китайцы знали различные хитроумные способы их выращивания.
В садах были уголки, предназначенные для посещения в разные времена года. В зимнее время можно было любоваться соснами, морозоустойчивыми растениями и цветами. Весной взор радовали цветущие вишни, жимолость, миндаль, фиалки, нарциссы, летом различные виды цветов и лиственных деревьев — дуб, ясень, бук, платан. Осенью можно было наслаждаться благоуханием цветущих мандариновых деревьев, яркой красотой хризантем.
Символика воды и многообразие камней
В китайских садах устраивались большие и малые водоемы, ручьи, водные каскады. Вода — это зеркало бытия, символ вечного движения, наполняющий сад жизнью. Большие пруды были местом лодочных прогулок. Садовые водоемы использовались и для хозяйственных нужд: из них брали воду, в них разводили рыбу. Плавающие в воде и играющие рыбки были воплощением естественности природы. А отражающиеся в воде садовые павильоны и растения выражали идею относительности иллюзорного и реального существования, воплощали два первоначала —
В книге анализируются армяно-византийские политические отношения в IX–XI вв., история византийского завоевания Армении, административная структура армянских фем, истоки армянского самоуправления. Изложена история арабского и сельджукского завоеваний Армении. Подробно исследуется еретическое движение тондракитов.
Экономические дискуссии 20-х годов / Отв. ред. Л. И. Абалкин. - М.: Экономика, 1989. - 142 с. — ISBN 5-282—00238-8 В книге анализируется содержание полемики, происходившей в период становления советской экономической науки: споры о сущности переходного периода; о путях развития крестьянского хозяйства; о плане и рынке, методах планирования и регулирования рыночной конъюнктуры; о ценообразовании и кредиту; об источниках и темпах роста экономики. Значительное место отводится дискуссиям по проблемам методологии политической экономии, трактовкам фундаментальных категорий экономической теории. Для широкого круга читателей, интересующихся историей экономической мысли. Ответственный редактор — академик Л.
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Средневековье давно уже для нас перестало быть «темным и мрачным». Когда начинаешь погружаться в его мир, то хочется действительно примерить на себя средневековые реальности. Конечно, здорово избежать стрел сарацин и отравленных кубков, но вот присутствовать при дворах первых европейских королей, услышать призыв папы отвоевать Гроб Господень, убедиться, что история Абеляра и Элоизы не просто литературный сюжет, а рыцарские честь и достоинства – не пустые слова, было бы здорово! В одной книге невозможно рассказать о средневековье всё, но о нескольких ярких эпизодах, вы точно прочтете.