Восток. Культура Китая и Японии - [13]
Бумага служила в Китае материалом для печатания книг и гравюр. Первый печатный станок появился здесь в IX веке. (Для сравнения: изобретение Иоганна Гутенберга датируется серединой 1440-х годов.) Бумага служила также материалом для каллиграфии и живописи тушью. Особые ее свойства определили технические приемы художников: в процессе создания картины никакие поправки вносить было невозможно, требовалась точность передачи, верность руки и глаза. В китайской живописи на бумажных свитках изображались божества, пейзажи, растения и животные, бытовые сцены, литературные и исторические сюжеты. Существовало множество жанров и стилей.
Живописные бумажные свитки служили украшением стен. Для ширм помимо бумаги использовались также красочно расшитые шелковые ткани. Шелк был изобретен в Китае в III тысячелетии до н. э., и на протяжении веков китайцам удавалось сохранять в секрете технологию его изготовления.
Сад снаружи, сад внутри
В оформлении интерьера использовались также элементы садового искусства — на столиках на специальных подносах лежали камни причудливых форм, в кадках росли карликовые деревца. У стен стояли фарфоровые вазы с цветами. Изящным считался букет, в котором было не больше двух — трех стеблей цветов, гармонично сочетающихся по цвету, не раздражающих глаз излишней пестротой, отличающихся симметрией и упорядоченностью. Китайцам с их культом природы всегда важно было внести во внутреннее пространство дома частицу природного мира.
Каждый предмет мебели занимал в интерьере строго определенное место. Расставляли мебель симметрично — попарно или в виде трехчастных композиций, например, стол и два стула по бокам, курильница и две вазы. Вдоль стен устанавливались маленькие декоративные столики. Кровати часто помещались в нишах, имели ограду или отгораживались ширмой.
Для освещения дома использовали лучины и нарядные подвесные фонарики из бронзы и дерева, грани которых были затянуты бумагой, украшенной росписью. В комнатах китайского дома всегда находились бронзовые сосуды и курильницы для сжигания благовоний. Выработалось даже целое искусство составления и подбора ароматических растений для курильниц. Здесь нашло свое выражение все то же стремление к единению с природой. Ведь как нельзя лучше можно было это ощутить, вдыхая природные ароматы.
Божественные ароматы
Известный китайский автор XVII века Дун Юэ в «Книге благовоний» писал об этом предмете с необыкновенной возвышенно-поэтической интонацией:
«Воскуриваешь сосновые иглы: словно чистый ветерок овевает тебя, словно слышишь немолчное журчание вод, словно муж возвышенный с яшмовым жезлом в руках день напролет не ведает усталости. Воскуриваешь кипарис: словно возносишься в заоблачную страну небожителей, на вершину Куньлунь-горы. Воскуриваешь цветы орхидеи: словно читаешь „Книгу рек“ и душой уносишься далеко-далеко. Воскуриваешь хризантемы: словно вступаешь в древний храм, шагая по опавшим листьям, и в душе звучит возвышенный мотив. Воскуриваешь сливовый аромат: словно видишь перед собой древние бронзовые сосуды, от времени потемневшие и покрытые старинными письменами. Воскуриваешь цветы пиона: сидишь покойно, созерцаешь древний пейзаж, и горы-воды ушедших времен словно здесь, под рукой. Воскуриваешь семена ириса: словно укрылся от холода в уютном домике, и на сердце стало веселее. Воскуриваешь оливки: словно слышишь звуки древней лютни и забываешь обо всем на свете. Воскуриваешь магнолию: словно любуешься коралловым деревом — что за необыкновенная вещица! Воскуриваешь листья мандаринового дерева: словно смотришь вдаль с вершины горы в осеннюю пору. Воскуриваешь османтус: словно созерцаешь письмена древних книг, и законы древних сами собой проступают перед глазами. Воскуриваешь сахарный тростник: словно роскошный экипаж, запряженный богато украшенными конями, едет по оживленному городу. Воскуриваешь мяту: словно одинокий челн плывет по реке, а в небе кричат, улетая вдаль, журавли. Воскуриваешь чайный лист: словно слышатся дивные строфы поэтов Тан. Воскуриваешь цветы лотоса: словно слушаешь шум дождя у бумажного окошка, и чувства теснятся в сердце. Воскуриваешь листья полыни: словно стоишь в ущелье, окруженном высокими скалами, — место дикое, где пошлым людям бывать не любо. Воскуриваешь цветы нарцисса: словно слышишь песни людей Сун. Воскуриваешь ель: словно потягиваешь терпкое вино и погружаешься в древние чувства. Воскуриваешь жасмин: словно в дождливый день выступает радуга и рассеивается туманная дымка, и картину такую, поистине, ни на день невозможно забыть».
За стенами Запретного города. Дворец императора
А что же находилось там, за стенами Запретного города? Какими были дворцы китайских императоров? Один из таких дворцов к счастью сохранился и ныне превращен в национальный музей. Если в былые времена попасть во дворец могли лишь избранные, то сейчас побродить по его залам, дворам и садам может любой желающий. Речь идет о Запретном городе — дворцовом комплексе китайских императоров в Пекине. Его считают самым обширным дворцовым комплексом в мире. Он занимает площадь 720 тысяч квадратных метров, и включает 980 зданий и 8707 комнат. По легенде во дворце должно было быть 9999 комнат, то есть на одну меньше чем во дворце Небесного владыки. Сооруженный в эпоху династии Мин, он служил резиденцией 24 китайских императоров, правивших с 1420 по 1912 год. А строили его целых 15 лет (с 1406 по 1420 г.).
И.Н. Мышкин был выдающимся представителем революционного народничества, он прожил яркую и содержательную жизнь. В.И. Ленин высоко оценил его деятельность, назвав Мышкина одним из «корифеев» революционной борьбы 70-х годов. Где бы ни находился Мышкин – в Москве, во главе нелегальной типографии; в Сибири, куда он ездил, пытаясь освободить Чернышевского; в эмиграции – везде он всю свою энергию отдавал революционной борьбе. Мышкин сумел превратить заседания царского суда, который разбирал дела революционеров, в суд над всем царским режимом.
Эта книга обращена ко всем гражданам Русского мира, интересующимся его дальнейшей судьбой. Сохранится ли он или рассыплется под действием энтропии – зависит не столько от благих пожеланий, энергии патриотизма и даже инстинкта самосохранения, сколько от степени осознания происходящего. А оно невозможно без исторической памяти, незапятнанной маловерием и проклятиями. Тот, кто ищет ответы на классические вопросы русской интеллигенции, найдёт в этой книге духовную пищу. Юным идеалистам она принесёт ниточку Ариадны, которая свяжет их с прошлым.
После убийства императора Александра II в американской печати преобладало негативное отношение к русским нигилистам, но после публикаций российских политических эмигрантов-революционеров, отношение к революционерам стало меняться. Критические публикации журналиста Дж. Кеннана о сибирской ссылке подняли в СШа волну возмущения методами борьбы царских властей с революционным движением. В 1891 г. по инициативе С. М. Степняка-Кравчинского (С. Степняка) было образовано американское общество друзей русской свободы В него вошли видные американские общественные деятели Нью-Йорка и Бостона.
В настоящей монографии представлен ряд очерков, связанных общей идеей культурной диффузии ранних форм земледелия и животноводства, социальной организации и идеологии. Книга основана на обширных этнографических, археологических, фольклорных и лингвистических материалах. Используются также данные молекулярной генетики и палеоантропологии. Теоретическая позиция автора и способы его рассуждений весьма оригинальны, а изложение отличается живостью, прямотой и доходчивостью. Книга будет интересна как специалистам – антропологам, этнологам, историкам, фольклористам и лингвистам, так и широкому кругу читателей, интересующихся древнейшим прошлым человечества и культурой бесписьменных, безгосударственных обществ.
В сборнике собраны статьи польских и российских историков, отражающие различные аспекты польского присутствия в Сибири в конце XIX – первой четверти XX вв. Авторами подведены итоги исследований по данной проблематике, оценены их дальнейшие перспективы и представлены новые наработки ученых. Книга адресована историкам, преподавателям, студентам, краеведам и всем, интересующимся историей России и Польши. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Говоря о своеобразии Эфиопии на Африканском континенте, историки часто повторяют эпитеты «единственная» и «последняя». К началу XX века Эфиопия была единственной и последней христианской страной в Африке, почти единственной (наряду с Либерией, находившейся фактически под протекторатом США, и Египтом, оккупированным Англией) и последней не колонизированной страной Африки; последней из африканских империй; единственной африканской страной (кроме арабских), сохранившей своеобразное национальное письмо, в том числе системы записи музыки, а также цифры; единственной в Африке страной господства крупного феодального землевладения и т. д. В чем причина такого яркого исторического своеобразия? Ученые в разных странах мира, с одной стороны, и национальная эфиопская интеллигенция — с другой, ищут ответа на этот вопрос, анализируя отдельные факты, периоды и всю систему эфиопской истории.
Средневековье давно уже для нас перестало быть «темным и мрачным». Когда начинаешь погружаться в его мир, то хочется действительно примерить на себя средневековые реальности. Конечно, здорово избежать стрел сарацин и отравленных кубков, но вот присутствовать при дворах первых европейских королей, услышать призыв папы отвоевать Гроб Господень, убедиться, что история Абеляра и Элоизы не просто литературный сюжет, а рыцарские честь и достоинства – не пустые слова, было бы здорово! В одной книге невозможно рассказать о средневековье всё, но о нескольких ярких эпизодах, вы точно прочтете.