Восток и Запад - [7]

Но это только самая внешняя сторона вопроса: если бы западные люди признали, что совсем не обязательно всем пренебрегать в других цивилизациях только на том основании, что они отличаются от их собственной, то больше ничего не помешало бы им изучать эти цивилизации как должно, мы хотим сказать: без предвзятой дискредитации и несправедливой враждебности; и тогда некоторые при этом изучении, возможно, сразу бы заметили все то, чего им самим не хватает, в особенности, с чисто интеллектуальной точки зрения. Естественно, мы полагаем, что для достижения хотя бы в некоторой степени истинного понимания духа различных цивилизаций требуется нечто другое, нежели работа простой эрудиции; разумеется, не все способны к такому пониманию, но если найдутся хотя бы и некоторые (а это возможно, несмотря ни на что), то этого может быть достаточно, чтобы рано или поздно привести к неоценимым результатам. Мы уже отмечали ту роль, которую могла бы сыграть интеллектуальная элита, если ей удастся конституироваться в западном мире, где она бы действовала наподобие «фермента», чтобы подготовить и направлять в наиболее благоприятную сторону умственную трансформацию, которая неизбежно произойдет, хотят того или нет. Впрочем, некоторые начинают смутно чувствовать, что все не может продолжать идти в том же направлении, и начинают даже говорить о возможной «несостоятельности» западной цивилизации, чего всего несколько лет назад никто не осмеливался делать; но истинные причины, вызывающие эту несостоятельность, как представляется, от большинства все еще в значительной мере ускользают. Поскольку это как раз те же самые причины, которые одновременно и мешают всякому согласию между Востоком и Западом, то из их понимания можно извлечь двойную выгоду: работать над подготовкой этого согласия, а также постараться отвратить катастрофы, угрожающие Западу по его же собственной вине; эти две цели связаны гораздо теснее, чем можно было бы полагать. Следовательно, не было бы напрасной и чисто негативной критикой объявить о западных ошибках и иллюзиях, как мы это и предлагаем сделать в первую очередь, для этого есть очень глубокие причины; к тому же, мы не вкладываем в это никакого «сатирического» умысла, слишком мало согласующегося с нашим характером; если кто-нибудь допускает что-то в этом роде, то он сильно ошибается.

Со своей стороны, мы бы предпочли вовсе не заниматься этой неблагодарной работой и ограничиться экспозицией определенных истин и никогда не обращать внимания на ошибочные интерпретации, которые только усложняют и запутывают вопросы без всякой надобности; но мы вынуждены учитывать эти обстоятельства, поскольку, если мы не начнем расчистку территории, все, что мы сможем сказать, рискует остаться непонятым. К тому же, даже там, где кажется, что мы только удаляем заблуждения или отвечаем на возражения, мы, тем не менее, можем при случае показать то, что имеет по-настоящему позитивное значение; например, показать, почему некоторые попытки сближения Востока и Запада потерпели неудачу, не позволит ли это, по контрасту, предвидеть те условия, при которых подобное предприятие могло бы быть успешным? Мы надеемся также, что наши намерения не поймут неправильно; и если мы не стремимся замаскировать трудности и препятствия, если мы, напротив, на них останавливаемся, то потому, что их надо прежде всего знать, чтобы сгладить их или преодолеть. Мы не можем задерживаться на рассмотрении чего-то слишком второстепенного, спрашивать о том, что нравится или не нравится каждому; рассматриваемые нами вопросы крайне серьезны, даже если ограничиваться тем, что мы можем назвать внешними аспектами, т. е. тем, что не касается чисто интеллектуального порядка.

На самом деле, мы не собираемся здесь предпринимать ученое изложение, и то, что мы скажем, вообще будет доступно большему числу людей, чем та точка зрения, которую мы представили в нашем «Общем введении в изучение индуистских доктрин». Эта работа написана вовсе не для нескольких «специалистов»; и если ее заглавие вводит в этом отношении в заблуждение, то потому что эти вопросы обычно являются достоянием эрудитов, которые изучают их, на наш взгляд, несколько отталкивающим и неинтересным образом. Наша установка совершенно иная: для нас речь идет, по существу, не об эрудиции, но о понимании, что совершенно отлично от этого; наибольшие шансы встретить возможность глубокого и широкого понимания имеются не среди «специалистов», отнюдь нет; и за редким исключением, не на них надо рассчитывать, чтобы сформировать ту интеллектуальную элиту, о которой мы говорили. Возможно, кто-то нашел предосудительным, что мы нападаем на эрудицию или, скорее, на опасность от злоупотребления ею, хотя мы тщательно воздерживаемся от всего того, что могло бы иметь полемический характер; одна из причин, по которой мы делаем это, состоит в том, что именно эта эрудиция с ее специальными методами отвращает от определенных вещей как раз тех, кто в наибольшей степени был бы способен их понять. Многие люди, видя, что речь идет об индуистских доктринах и тотчас же вспоминая о работах некоторых ориенталистов, говорят себе: «это не для нас»; однако, думая так, они очень ошибаются, и возможно, что им не потребовалось бы много усилий, чтобы обрести знания, которых самим этим ориенталистам не хватает и всегда будет не хватать; эрудиция это одно, а реальное знание это другое, и если они не всегда несовместимы, то они совсем не обязательно солидарны. Конечно, если бы эрудиция соглашалась держаться вспомогательного ранга, нормально ей соответствующего, нам нечего бы было возразить, потому что она тем самым перестала бы быть опасной и могла бы даже приносить некоторую пользу; в этих пределах мы охотно признаем ее относительную ценность. Есть случаи, когда «исторический метод» законен, но ошибка, против которой мы восстаем, состоит в том, что его считают применимым ко всему и желают извлечь из него что-то другое, чем то, что он действительно может дать. Полагаем, что в другом месте