Восточные страсти - [144]

Невеста, как было заведено обычаем, была одета в ярко-красные шелка. Мэтью оказался на церемонии единственным, на ком было западное платье. Неожиданно для себя он обнаружил, что это доставляло ему некоторый дискомфорт. Обряд оказался очень коротким и закончился тем, что духи предков жениха и невесты получили настоятельную просьбу наблюдать за жизнью молодой пары и мудрым своим руководством уберегать от неверных шагов на тернистом пути совместной жизни. У Линь уже одела великолепное кольцо, врученное ей принцессой Ань Мень, а Мэтью, в свою очередь, поклялся, что, когда они в первый раз вместе отправятся в Америку, он подарит ей кольцо не менее драгоценное — тонкое свадебное кольцо его матери. Люди в Срединном Царстве не знали, что на Западе принято носить такие кольца, но он не сомневался, что У Линь будет с гордостью носить его с того момента, когда жених наденет его ей на палец.

Ни разу не поцеловавшись на глазах публики, молодая пара сразу после церемонии отправилась в зал торжеств императорского дворца, где на столах стояли блюда с дим-сум и множество графинов с вином. Там они в течение длительного времени принимали поздравления от знакомых и незнакомых людей, после чего спустились во двор и сели в необыкновенно красивый и столь же неудобный экипаж, запряженный двумя парами стройных лошадей. Когда они стремительно неслись по изрезанным колеями и рытвинами улицам города, молодые то и дело хватались друг за друга или за ремни, специально на этот случай натянутые вдоль боков экипажа, не снабженного ни рессорами, ни набитыми волосом подушками. Когда они приблизились к высокой стене, за которой виднелась крыша дворца, часовые, заметив на груди Мэтью орден Хризантемы, тут же вытянулись в струнку и взяли под козырек.

Несмотря на то что уроженец Новой Англии, едва появившись в Китае, жил под сенью императорского величия, ему ни разу не приходилось оказываться в такой неслыханной роскоши. У Линь, в памяти которой не стерлось нищее кантонское детство, была поражена не меньше его.

Они застыли на месте, пораженные видом многочисленных слуг, склонившихся перед ними в раболепном поклоне. И только теперь Мэтью понял, что их ожидает. Оказавшись на другом конце земли, где никто не знает о его стране, он женился на женщине, которую любил. В последующие десять дней у них не будет повода думать ни о чем, кроме своей любви. К нему не придут на прием больные, она не откроет книг или статей.

Мэтью взглянул на нее с улыбкой и тихо проговорил:

— В нашей стране есть один обычай, который я не могу не вспомнить…

И, не давая ей опомниться, он подхватил ее на руки и понес внутрь дворцовых покоев. Слуги, никогда не видавшие такой развязности, нервно захихикали, но У Линь сумела понять значение, которое вкладывал в этот жест Мэтью. Их губы стали сближаться, и, когда он внес ее в изысканно обставленную гостиную, они уже соединились в страстном и долгом лобзании.

Здесь у большой вазы они увидели свиток пергамента с императорской печатью. У Линь посмотрела на иероглифы с внешней стороны и была удивлена.

— А это нам, — сказала она, и, когда Мэтью поставил ее на пол, поспешно развернула свиток. Она быстро пробежала глазами написанное, а затем, уже не торопясь, смакуя каждое слово, прочитала послание снова.

Мэтью терпеливо ждал, когда она поделится с ним новостями.

— Этот свиток написан лично принцессой Ань Мень. Она и ее брат желают нам долгих лет благоденствия. Залогом этого благоденствия станет дом в парке Запретного города, который они преподносят нам в качестве свадебного подарка. Далее, они готовы построить позади нашего дома больницу-клинику в соответствии с твоими требованиями. Архитекторы уже получили соответствующие распоряжения и будут ждать от тебя инструкций после нашего возвращения в Пекин.

Мэтью отказывался верить собственным ушам — слишком неправдоподобно хороши были эти новости. Отныне он больше мог не беспокоиться за свое будущее — а заодно, и за будущее западной медицины в Срединном Царстве. Сам факт присутствия больницы в такой близости от императорского дворца был гарантией того, что высшие государственные чины будут оказывать всяческое содействие иноземному доктору.

— У меня такое ощущение, что я вижу прекрасный сон. — Он протянул руки к У Линь. И когда их уста вновь слились в жарком поцелуе, он успел на секунду оторваться и проговорил с блаженной улыбкой: — Теперь я в этом не сомневаюсь.

II

Жители Макао, среди которых китайцы составляли подавляющее большинство, заполняли ряды амфитеатра в дворцовом парке генерал-губернатора. Вскоре амфитеатр ломился от огромного количества зевак, которые были настроены празднично и явно ожидали чего-то яркого и неожиданного.

Эрика фон Клауснер сидела в личной ложе генерал-губернатора в нижнем ярусе и чувствовала себя прескверно. Она находилась у всех на виду; сотни глаз обследовали красоты ее фигуры, проступавшие сквозь платье из тончайшего желтого шелка. И всем, без сомнения, было понятно, что она фаворитка маркиза де Брага. Делать особенности своего положения достоянием гласности было совсем не в ее стиле — она всю жизнь старалась оставаться в тени.