Восточная война - [19]

- Трюмы, проверьте трюмы, черт возьми! - громко кричал капитан своим офицерам, отчаянно пытаясь вылезти из-под груды барахтающихся на нем человеческих тел. Однако положение их мало, чем отличалось от положения самого капитана.

- В трюм Монс, в трюм! - выкрикнул Гастингс боцману, вставая на четвереньки. Он все еще надеялся, что повреждения не будут серьезными, но громкие крики о помощи, доносившиеся из недр корвета, подтвердили его самые мрачные опасения. Корвет получил большую носовую пробоину, через которую с гудением проникала морская вода.  

Главный виновник бедствий англичан лейтенант Корф, так же не удержался на ногах от сильного удара и, падая, сильно ударился спиной. От боли лейтенант потерял сознание и пришел в себя только в шлюпке, куда его перенес матрос Гаревой, не взирая на пожар, возникший на борту парохода в результате столкновения. Не выполнив приказ командира до конца, он остался на корабле и после взрывов проник в рубку, где и нашел Корфа в бессознательном состоянии.

Возникший на брандере от столкновения пожар и тот факт, что второй винтовой корвет прикрытия "Трибюн", устремился оказать помощь, тонущим товарищам, позволил шлюпке охотников беспрепятственно покинуть поле боя и пристать к берегу, где их уже поджидали казаки Зоргича.  

Этот же пожар, чьи густые дымы низко стелились над волнами и закрывали обзор на море, позволил другому русскому брандеру незаметно приблизиться к кораблю капитана Колда. Британцы слишком поздно обнаружили угрожающую им опасность, но не потеряли голову от страха и приготовились к отпору. Видя, каким безрезультатным был бортовой залп корвета капитана Гастингса, Колд решил встретить врага залпом с минимального расстояния. Английские канониры лихорадочно наводили свои орудия на юркий пароходик, стремительно идущий на сближение с ними.

Глазомер не подвел канониров Колда. Стоявшие на палубе моряки отчетливо видели, как на борту вражеского брандера борту вспыхнуло яркое пламя нескольких взрывов, и в море дружным градом полетели деревянные обломки палубы. Вслед за ними туда же упало два человеческих тела, а на борту вспыхнул пожар. Это вызвало бурю восторженных криков среди британцев, однако вскоре они сменились криками удивления и настороженности. Русский брандер продолжал упрямо двигаться к корвету Колда, не смотря на сильный огонь, который с каждой минутой все больше и больше охватывал пароход. Этот брандер был до основания заполнен горючими материалами и подожженный противником раньше времени он в одночасье превратился в огромный факел.

Сотни глаз команды корвета с трепетом наблюдали, как ярко горит капитанская рубка парохода, охваченная огненными языками пламени. Там в дыму и пламени находился живой человек, который, полностью презрев угрожающую ему смертельную опасность, твердо, продолжал управлять горящим кораблем. Все с нетерпением ожидали, что у него сдадут нервы, и он покинет пылающий корабль, однако секунды шли за секундами, но русский моряк предпочел ужасную смерть, без малейшего колебания променяв свою жизнь, на возможность нанести вред английскому кораблю.

Объятый пламенем брандер с ужасным грохотом проломил борт винтового корвета, прочно застряв в нем своим горящим корпусом. Туча горящих обломков брандера обрушилась на палубу корабля капитана Колда, поджигая паруса и такелаж британцев. Команда мужественно боролась с огнем и возможно бы победила, но в результате столкновения с брандером на корвете была повреждена одна из стенок крюйт-камеры. Внутрь её, щедрым потоком сыпались искры горящего огня, бороться с которыми не было никакой возможности. Экипаж всеми доступными средствами мужественно защищал свой порох, но все же проиграл схватку с огненным зверем.

Мощный огненный взрыв в мгновение ока расколол английский корвет пополам, безжалостно разбросав в разные стороны корабельные обломки вперемешку с людьми. Из экипажа корвета уцелели лишь те, кто находился в шлюпках, оказывавших помощь терпящей бедствие команде капитана Гастингса, в одно мгновение превратившихся из спасателей в спасаемых.

Из числа охотников русского брандера не спасся никто. Все они нашли свою смерть в этом  поединке с честью выполнив взятую на себя боевую задачу. Так сражались севастопольские моряки.

Общего плана атаки вражеских кораблей не было, каждый командир брандера по своему усмотрению выбирал себе цель и атаковал её. К счастью французов, строй русских брандеров вышел на них так, что на пути к наиболее ценным призам, линейными кораблями имевших на борту до двух тысяч человек пехоты, у них оказалось большое количество вооруженных пароходов, парусных фрегатов и транспортников.

Некоторые из них были пустыми и когда русские брандеры таранили их или поджигали их своим огнем, с борта поврежденных кораблей в море прыгала лишь одна команда. Конечно, в этих случаях было очень жаль, что не удавалось нанести противнику того урона, на который рассчитывали русские моряки, но даже гибель вражеского транспорта с его грузом, парохода или военного корабля шло в единую строку будущей общей победы.

Брандер мичмана Бутузова уверенно пробирался внутрь вражеского строя умело обходя корабли, которые по мнению мичмана были не столь достойными целями атаки. Бутузов смело вел свой пароходик вперед, не обращая никакого внимания на пушечную и ружейную пальбу с бортов вражеских кораблей. Он на деле успел оценить правоту слов Ардатова, что в быстроходный пароходик очень трудно попасть, и потому мичман чувствовал себя почти непобедимым. На его глазах огнем французских линкоров был серьезно поврежден лишь один из брандеров, да и тот попал под накрытие совершенно случайно.