Восточная политика Александра Македонского - [133]
Опирающиеся на эти сведения древних источников исследователи или только повторяют высказывания последних, или расширительно их толкуют. Так, в англоамериканской историографии В. Уилер полагал, что, отпустив свой флот, Александр совершил ошибку[12]. А. Робинсон как будто оправдывает это мероприятие македонского полководца, мотивируя тем, что его флот был очень слаб по сравнению с персидским [13]. А. Берн объясняет роспуск флота отсутствием средств на его содержание. 160 судов - трирем и новых квадрирем - нуждались в обслуживании 30 тыс. человек. Казна была еще пуста. Увеличение военных контрибуций могло привести к волнениям в Ионии; моряки, как и руководитель, закупали провизию в портах; они не могли просто взять ее или купить по дешевым ценам. Александр решил эту задачу "метафорическим сжиганием кораблей" и послал весь флот домой [14]. Александр Джеймс Катрлз высоко оценивает мероприятие Александра, связанное с отправкой молодых командиров и солдат. Это было, пишет он, превосходным шагом в политике, так как численность их не могла быть большой, их отсутствие не станет материальной потерей для командования, а они, конечно, сообщат всей Греции об энергичности, отваге и гении Александра, о благородстве и щедрости его характера. Катрлз полагает, что это был наиболее эффективный путь для того, чтобы принести в Европу наиболее прекрасные сообщения о его деятельности. Кроме того, это должно было поднять и увеличить симпатию и дружбу между полководцем и его солдатами [15]. Гордые его успехами и его либеральной гуманностью, "возвратившиеся" прославленные македонские герои должны были помочь наборам рекрутов в Македонии [16].
В германской историографии Ю. Керст считает, что роспуск флота был "важнейшим мероприятием" Александра. Ссылаясь на Арриана и Диодора, Керст объясняет это решение недостатком финансовых средств, а также стремлением Александра использовать свое превосходство на суше, захватить важнейшие плацдармы побережья и, таким образом, лишить персидский флот, который он не хотел сопоставлять в бою со своим собственным флотом, базы для военных действий. Керст вместе с тем считает вполне вероятным и то обстоятельство, что финансовые и военные соображения Александра поддерживались политической причиной. Эта причина заключалась в том, что он как раз при дальнейшей оккупации азиатского побережья хотел быть как можно менее зависимым от сил эллинистического союза. Последующие события, по мнению Керста, подтвердили, что Александр ошибся, распустив флот [17].
В итальянской исторической литературе Антонино Пальяро полагает, что поскольку флот Александра был очень скромным и не был в состоянии противодействовать превосходящим силам, которые Персия держала на море; постольку Александр не хотел услуг флота, будучи уверен, что с персидской морской мощью можно покончить на суше, лишив флот опорных баз, он поспешил распустить свой флот. Это решение Александр выполнил, удержав только 20 афинских трирем, в основном как заложников, чтобы предотвратить возможную измену города [18].
Не менее важной причиной отказа Александра от услуг флота было стремление облегчить финансовые расходы [19].
Другой итальянский историк Марчелло Фортина роспуск Александром флота объяснял: 1) дороговизной его содержания; 2) признанием его непригодности к соперничеству с персидским флотом; 3) уверенность Александра в том, что, занимая азиатское побережье, он практически сможет ликвидировать эффективность вражеской морской силы, лишая ее причалов и снабжения [20].
В советской науке этим вопросом занимался С. И. Ковалев. Возражая Керсту, он утверждал, что, распустив флот, Александр не совершил никакой ошибки [21]. Судьба похода должна была решаться не на море, а на суше, бороться на море против превосходящих сил персов флот Александра все равно не мог. Рано или поздно флот погиб бы, не принеся никакой пользы. Поэтому столкновение слабых македонских морских сил с превосходным персидским флотом отразилось бы крайне вредно на всей кампании. С. И. Ковалев указывает также на обременительность содержания флота для все еще бедной казны Александра. 160 трирем требовали экипажа больше, чем в 30 тыс. человек, а это почти равнялось численности его армии, между тем как флот не был в состоянии совершить того, на что была способна армия.
Таким образом, исследователи-античники, опираясь на явно неполные сведения древних историков, по существу пытаются лишь констатировать факт этих мероприятий Александра и вывести из этого факта некоторые свои соображения, исходя из логики общей обстановки и событий того времени. Никто из них однако не связывает в должной мере предпринятый македонским полководцем опасный для его войск шаг с планом персидского главнокомандующего Мемнона, который начал осуществляться после падения Галикарнаса. С. И. Ковалев даже считал, что македонское командование не учитывало возможности перенесения персидским флотом операций в глубокий тыл македонян - на острова Эгейского моря, к берегам Греции [22]. С другой стороны, итальянский историк М. Фортина считает невероятным, что Мемнон предполагал перенести войну в Грецию и Македонию. Он считает более правдоподобным стремление персидского главнокомандующего блокировать Александра в захваченной Малой Азии, куда он углубился
