Восставший из мертвых - [47]

— О! Чрезвычайно интересно! — прервал ее юный Дарбуа. — Сомнамбулы всегда были очень чутки к мертвецам, скрытым в сундуках.

— А знаете, почему это так, сударь? Да потому, что доктор Мутье, который выступал экспертом во время процесса Эйро и Габриэль Боннар, много раз рассказывал в присутствии этой малютки (госпожа Сен-Фирмен почти девочка) историю сундука Гуффе!

— Сударыня, с вашего разрешения, не видев и не выслушав саму госпожу Сен-Фирмен, я не могу принять столь… столь категорические утверждения!.. Вы заговорили о сундуке, где находилось тело несчастного судебного исполнителя Гуффе; но я невольно вспоминаю, что именно сомнамбула, настоящая сомнамбула, госпожа Оффингер, указала местоположение этого сундука, о чем поведал мой друг Эдмон ле Рой, милейший редактор «Журналь». После исчезновения исполнителя, которое наделало столько шума, один из моих коллег припомнил, что мадам Оффингер не раз оказывала крайне полезные услуги по розыску пропавших предметов и спрятанных трупов, и решил обратиться к этой даме.

Здесь молодой репортер спохватился, что уже поздно, и прервал рассказ.

— Простите, мадам, я здесь не для того, чтобы рассказывать вам истории. Ваше время драгоценно, как и мое. Разрешите мне откланяться, сударыня…

Госпожа де ла Боссьер удержала его. Ей внезапно захотелось, чтобы журналист пояснил ей, каким образом сомнамбуле удалось навести полицию на след трупа. В свое время, когда доктор Мутье рассказывал ей об этом, она почти не слушала. Она попросила репортера продолжать.

— Мой коллега, — с улыбкой выпрямился молодой Дарбуа, — взял перчатку и галстук, принадлежавшие судебному исполнителю, и дал эти предметы мадам Оффингер. Последняя, введенная в магнетическое состояние своим сыном, заявила, что Гуффе заманили в ловушку и убили в Париже, неподалеку от Мадлен. Затем тело положили в объемистый сундук и перевезли в провинцию, в окрестности большого гарнизонного города. Тело, сказала она, будет найдено 23-го августа. Это было 12-го августа. На следующий день в газете появилась статья журналиста, а вскоре тело было обнаружено близ Мильери, под Лионом.

Тело, однако, было сильно разложившимся, и никто не мог определить, Гуффе ли это. Вмешательство мадам Оффингер вновь оказалось решающим. Мадам Ландри и мадемуазель Гуффе, сестра и старшая дочь жертвы, принесли ей головной убор покойного. В сомнамбулическом состоянии мадам Оффингер вспомнила, что с ней уже консультировались по этому вопросу, а затем официально заявила, что тело из Мильери является трупом Гуффе. У Гуффе, сказала она, отсутствовал третий коренной зуб справа, и тот же зуб должен отсутствовать у трупа. Так и оказалось.

Но магнетическое расследование мадам Оффингер этим не ограничилось. Задолго до того, как об этом написали газеты, она сообщила, что Гуффе плохо видел одним глазом и страдал болезнью сустава, вызывавшей некоторую хромоту. Наконец, она объявила, что виновные отправились в Америку и будут арестованы в течение трех месяцев после консультации.

Все это подтвердилось, сударыня, — сказал репортер, вставая. — Вы должны понимать, что если мне удастся добиться успеха с госпожой Сен-Фирмен, как моему коллеге с мадам Оффингер, мы все будем в выигрыше: вы узнаете, что случилось с вашим деверем, а я обеспечу свой журнал отличным материалом. Благодарю вас за вашу любезность, сударыня…

— Вы даже не знаете, как пройти к дому госпожи Сен- Фирмен… Я сама покажу вам дорогу…

— Сударыня… право, не знаю, как и благодарить вас!..

Госпожа де ла Боссьер позвонила, приказала подать пальто и шляпу и отправилась вместе с молодым человеком.

— Мы пойдем пешком, — сказала она, — это совсем близко.

Журналист не знал, что и думать. Фанни, несмотря на волнение, овладевшее ею вследствие непредвиденных затей этого чертова журналиста, заметила его удивление. Она сообразила, что ей необходимо объяснить свое поведение, и сразу же сказала ему:

— Видите ли, я устала от всех этих историй. Говоря между нами, я буду очень рада, когда вы сами убедитесь, что выдумки госпожи Сен-Фирмен совершенно того же порядка, что и бредни девицы Геллье. Когда вы увидите ее, когда вы удостоверитесь, что все ее слова — это бред больного воображения, вы напишете об этом, и тогда, будем надеяться, никто больше не станет говорить о призраках и привидениях Ла-Розере… Вы рассказали мне о замечательных открытиях настоящей сомнамбулы. Вы молоды и впечатлительны, и ваше дело, верить во все это или не верить. Лично я не верю, тем более что госпожа Сен-Фирмен не сомнамбула… Повторяю вам, она больна, и но ночам ее помутившийся разум мучают бредовые видения!..

О! если бы она могла отправить к черту этого юного репортера вместе со всеми призраками, интервьюировать которых он явился!.. Но вместо этого она сопровождала его… стала его проводницей! Она была уверена, что Дарбуа сумеет проникнуть к Марте, как пробрался к ней; госпожа де ла Боссьер желала присутствовать при их беседе и, по правде сказать, действительно имела для этого все основания!

Хотя она и утверждала, что не верит в сомнамбулизм, она прекрасно знала, что напрасно была столь категорична в своих высказываниях. Рассказ о мадам Оффингер глубоко взволновал ее, и она не могла без содрогания думать о странных совпадениях в откровениях и видениях госпожи Сен-Фирмен…