Восставший из мертвых - [44]

О, этот Жалу! Превосходный оратор, но только оратор! Никак не научный деятель!.. Нет!..

Мутье успокоился лишь после того, как сухопарую дылду Геллье удалили из зала. Теперь ему нечего было бояться, что ее фантастические бредни получат огласку. Он не заметил, что в ту минуту, когда старая дева с несколько нежелательной для нее поспешностью покидала зал, все репортеры срочно очистили предоставленную им скамью.

Глава XXIII ДЕВИЦА ГЕЛЛЬЕ ДАЕТ СВЕДЕНИЯ ДЛЯ ПЕЧАТИ

Самолюбие девицы Геллье было оскорблено; ее возбуждение требовало выхода. Репортеры догнали ее на улице и предоставили ей возможность излиться.

Она не скрыла от них ни одного из событий, потрясших ее жизнь, а возмущалась так сильно, что даже не обратила внимание, до чего ее разоблачения были приятны собеседникам.

— Ну так знайте, что человек, возвратившийся из царства мертвых, как они его называют — это Жак Мунда де ла Боссьер. Он родной брат того самого Андре де ла Боссьера, который исчез пять лет тому назад столь странным образом, бросив на произвол судьбы своих детей, замок Ла- Розере, квартиру в Париже и фабрику газовых горелок «Герон». Как вы помните, следствию так и не удалось раскрыть тайну его исчезновения и власти отказались от поисков. Но, рано или поздно, им придется взяться за это дело, потому что истина вопиет на всех перекрестках: Андре де ла Боссьер был убит!..

— Откуда вам это известно? — немедленно спросили репортеры. Ни одно слово девицы Геллье не пропало даром, каждое из них попадало в многочисленные записные книжки.

— Сам господин де ла Боссьер явился жене нотариуса из Жювизи, госпоже Сен-Фирмен, и объявил ей об этом!

— Объявил ей, что его убили?

— Ну да!..

— Быть не может!..

Услышав это неожиданное заявление, кое-кто фыркнул и позволил себе дурного тона шутку, но остальные немедленно зашикали, чтобы водворить порядок.

Тут-то девица Геллье и пустилась в рассказы о призраках, поскольку, по ее мнению, это было единственной темой, достойной внимания слушателей. Она, прежде всего, рассказала о том, какую важную роль играла во всех событиях последних лет, имевших место в замке Ла-Розере; она не скрыла от них фантастических происшествий, которые предшествовали ее уходу и послужили его причиной. За историей вертящегося стола последовала история поразительных видений госпожи Сен-Фирмен, ее обмороков, история привидения, рассказанная самой госпожой Сен-Фирмен и, наконец, прогулки упомянутого привидения по замку.

Если верить ее словам, призрак являлся всем желающим в коридорах замка и рассказывал о преступлении, жертвой которого стал.

Более того. Он спас от отравления газом младшего из детей, он открыл окно и перенес спящего ребенка в постель госпожи де ла Боссьер; на следующую же ночь, за несколько минут до «несчастного случая», а следовательно, и до знаменитой операции, призрак Андре явился крошке Франсуа, и тот при виде его закричал таким страшным голосом, что разбудил всех обитателей замка!

Никогда еще репортеры так не веселились, как во время этого интервью.

— В общем, — заметил молодой Дарбуа из «Эксцельсиора», — в этом замке все поголовно возвращаются из царства мертвых. Замок этот самой судьбой предназначен для операции доктора Мутье. Но вы-то сами, мадемуазель, присутствовали при операции?..

— Нет, сударь, меня выставили за дверь. Я успела видеть труп господина де ла Боссьера, но я не видела его после того, как он ожил. Меня «поблагодарили» заранее, и я уже не служила в этом доме.

— А по какой причине?

— Потому что меня очень взволновали появления Андре де ла Боссьера и его встречи с госпожой Сен-Фирмен, и я предложила детям сесть вместе со мной за стол, чтобы вызвать дух их отца и спросить у него, при каких обстоятельствах он умер. Когда госпожа де ла Боссьер узнала об этом, она назвала меня сумасшедшей старухой!

— Это с ее стороны совершенно непростительно, — заявил молодой Дарбуа из «Эксцельсиора».

— Непростительно? Это преступно! Я действовала в данном случае не из ложно понятого любопытства; мной руководило пламенное желание узнать истину!

— Не может быть сомнения, — продолжала она тоном, не допускающим возражений, — что состояние медиумичности, в котором продолжает пребывать госпожа Сен-Фирмен, притягивает дух покойного к этой местности, к замку и прилегающим местам. Что же удивительного, если человек верующий, подобно мне, — а я человек верующий и не скрываю этого, и уже много лет принадлежу к последователям Аллана Кардека[21], — что же удивительного в том, что я пыталась с помощью детей покойного заставить говорить его дух?

Меня изгнали; но я знаю все, что случилось в замке с тех пор. Я прочла первый номер «Астральной медицины»; я явилась на лекцию профессора Жалу. Почему же эти господа не пожелали выслушать меня? Ведь я говорила очень простые вещи: «Если вы вернули Жака де ла Боссьера из царства мертвых, допросите его о смерти брата, это ваш долг!». Он должен был встретиться со своим братом! Зачем ему скрывать от нас то, что сказал ему брат? В конце концов, господа, мы не можем на этом успокоиться! Правосудие должно снова заняться этим делом. Пусть произведут следствие! Пусть допросят покойника. Пусть допросят госпожу Сен-Фирмен. Ведь были же случаи, когда судьи допрашивали сомнамбул и ясновидящих, и результаты были не так уж плохи!..