Восставшая Луна - [23]

— Ты сама только что сказала — ты не знаешь. Ты не представляешь себе размеры этого замешательства. Телефоны отключатся. Подземка остановится. Твой город пострадает значительно меньше — у Гонконга своя собственная энергосистема. Но прекратится поступление энергии в Луна-Сити, Новолен и поселения. Всё освещение выключится — наступит полная темнота. Через некоторое время воздух станет непригодным для дыхания. Затем начнут падать температура и давление. Где твой скафандр?

— В камере хранения, на станции подземки «Западная».

— Мой тоже. Ты сможешь отыскать туда дорогу? В полной темноте? И достаточно быстро? Я не уверен в том, что я смогу это сделать, а ведь я родился в этом районе. Не забудь также, что все коридоры будут забиты орущими от страха людьми. Селениты — не трусы, но только один из десяти человек решится выйти из дому в абсолютной темноте. Ты сменила баллоны с кислородом в своём скафандре на свежие, или ты так спешила, что не позаботилась об этом? И сможешь ли ты получить его, учитывая, что тысячи людей будут пытаться раздобыть себе скафандр, не слишком соблюдая права собственности.

— У вас не предприняты меры на случай аварии? В Гонконге приняты.

— У нас тоже предприняты. Но этого недостаточно. Нужно, чтобы контроль за каждой из важнейших систем жизнеобеспечения осуществлялся параллельно и из нескольких разных центров, чтобы в случае выхода из строя одной машины её функции могла взять на себя другая. Но для этого необходимы деньги, а ты сама говорила, что Администрации плевать на наши проблемы. Нельзя было допускать, чтобы все эти обязанности возложили на Майка. Но было дешевле доставить с Земли мощную машину, запихнуть её в глубь Скалы, затем всё время подключать к ней новые мощности и загружать дополнительной работой. Разве тебе неизвестно, что Администрация получает почти столько же денег оттого, что часть мощностей Майка сдаётся в аренду, сколько от торговли мясом и пшеницей? Вайоминг, я не утверждаю, что Луна-Сити исчезнет, если Майк будет взорван. Селениты — люди терпеливые и, возможно, сумеют протянуть на аварийном оборудовании, пока вся автоматика не заработает снова. Но многие наверняка умрут, а те, что останутся, будут слишком заняты для того, чтобы заниматься политикой.

Я просто поражался ей. Эта женщина прожила в Скале почти всю свою жизнь, и тем не менее ей, словно зелёному новичку, могла прийти в голову шальная идея о том, чтобы нарушить работу инженерных коммуникаций.

— Вайоминг, если бы ты была столь же сообразительна, сколь и красива, то ты бы думала не о том, как взорвать Майка, а о том, как привлечь его на свою сторону.

— Что ты имеешь в виду? — удивилась она. — Все компьютеры находятся под контролем Надсмотрщика.

— Я и сам не знаю, что именно имею в виду, — признался я. — Вот только Надсмотрщик не в состоянии отличить компьютер от каменной глыбы. Аппарат Надсмотрщика определяет лишь политику контроля, общий план. Полуграмотные техники загружают всё это в Майка. Майк сортирует информацию, докапывается до смысла, разрабатывает подробные программы и посылает их туда, где они должны выполняться. Система работает именно благодаря Майку. Но никто не осуществляет контроль за деятельностью Майка — его интеллект обладает слишком высоким уровнем сложности. Он выполняет те задачи, которые ему велят выполнять, потому что он был создан именно для этого. Его логические схемы обладают способностью к самопрограммированию, и он может принимать решения самостоятельно. И это очень хорошо, поскольку, если бы он не обладал столь высоким интеллектом, система просто не смогла бы функционировать.

— Я всё ещё не вполне понимаю, что ты имел в виду, говоря о том, чтобы привлечь его на нашу сторону.

— Майк отнюдь не преисполнен преданности Надсмотрщику. Как ты сама изволила заметить, он — машина. Но если бы мне захотелось нарушить деятельность телефонной сети, не касаясь при этом системы воздухо- и водоснабжения, а также освещения, я бы поговорил об этом с Майком. Если он сочтёт такую идею забавной, он, возможно, осуществит её.

— Разве ты не можешь просто запрограммировать его на это? Насколько я понимаю, у тебя есть доступ в помещение, где он находится.

— Если я — или кто угодно — попытаюсь ввести такую программу, не обсудив это предварительно с Майком, её выполнение будет заблокировано. Но если Майк сам этого захочет, то… — И я рассказал ей историю с чеком на огромную сумму. — Майк всё ещё пытается разобраться в самом себе, Вайо. И он одинок. Он сказал мне, что я его единственный друг, и был при этом столь искренним, что мне хотелось кричать. Если ты возьмёшь на себя труд стать его другом и не станешь думать о нём как о просто машине — я не знаю, что он может сделать в этом случае, я просто ещё не пытался это проанализировать. Но, если бы я затеял что-нибудь крупное и опасное, я бы предпочёл, чтобы Майк был на моей стороне.

— Жаль, что у меня нет возможности пробраться в помещение, где он находится, — сказала она задумчиво. — Я думаю, что в этом случае грим мне не поможет.

— Тебе вовсе и не нужно туда пробираться. Хочешь, мы ему позвоним?