Восстание вассала - [36]

– С чего ты взял, киндер, что я испугался? Кто еще мог здесь оказаться, кроме тебя? – мгновенно перешел в наступление Розенталь. – Или я не служил в разведке?! Ты мне, киндер, приказал в девяносто восьмом следить за домом. Вот я и слежу. Только я что-то не фокусирую… Ты же, как писали, того… Не знаю даже, как сказать…

– Не бойся, дядя Шимон, я не привидение. И не с того света. Сам же только что сказал, что служил в разведке. Значит, должен соображать. Теперь соображаешь?

Розенталь растерянно стоял посреди зала и не знал, что и сказать. Сомнения вновь одолевали его.

– Тебя, киндер, заслали сюда? Так это же очень хорошо. Будем вместе. Тетя Рива давно умерла…

Теперь Данист уже не знал, что ответить.

– Бедная тетя Рива, – все же нашелся он. – Я ее так любил. Но насчет «заслать», это вы, дядя Шимон, переборщили. Я вам потом все подробно расскажу. А сейчас поймите только одно: я не погиб, как, наверное, писали газеты. Я в бегах! Уже несколько месяцев.

– Ты в бегах? – с нескрываемым сомнением уточнил дядя Шимон. – Тебя же мама с папой не учили этому? Как ты мог убежать? Какая-то заковирика получается.

Обняв старика за плечи, Данист терпеливо повторил:

– Я же сказал вам, дядя Шимон, что позже все объясню. Но сейчас никому о моей персоне ни слова. Ни-ко-му! На то есть веские причины.

– Буду, как щука, – поспешил успокоить старик.

– При чем тут щука? – искренне не понял Денис.

– Видишь ли, киндер, ты родился не в то время. Раньше с твоими папой и мамой мы часто клялись друг другу в том, что, услышав нечто эдакое, будем немы как рыба. Просто так было безопаснее. Следишь за ходом моих мыслей? Щука – это рыба. А я когда-то очень любил щучку фаршированную. Теперь понимаешь?

До Даниста, наконец, дошло, что он не в Сибири и даже не в Москве. Он в Израиле! А здешним людям иногда свойственно не совсем обычно выражать свои мысли. Так что с того?! Теперь и он будет жить среди них.

– Все понял. А сейчас я хотел бы отдохнуть с дороги. Вечером увидимся. Приходите в гости.

Как бы он ни был рад встрече, спать хотелось жутко.

Вечером они действительно сидели втроем за столом, который накрыла Лу-Гайде из тех несметных запасов еды, которыми «на всякий случай» Розенталь пополнял дом сына своих друзей, кстати, предусмотрительно по доверенности оформленный на старика Шимона.

Беглец-олигарх был на седьмом небе от счастья. Он был в кругу близких ему людей, снова обрёл своё богатство, надежную крышу над головой, а главное, мог действовать. Правда, с «действиями» он решил не торопиться. По крайней мере, не со всеми. Сначала хотя бы надо оформить новые израильские паспорта для себя и Лу. Поэтому все трое сошлись на том, что Денис будет до поры до времени оставаться добровольным затворником в собственном доме и максимально соблюдать осторожность.

Но уже через две недели, хорошенько отдохнув и приведя в порядок нервы, новоиспеченный израильтянин Денис Дантесов решительно занялся делом. С этой целью он посетил бар скромного по местным меркам отеля «Ривьера» и набрал номер телефона в Тель-Авиве, предварительно попросив бармена с глазами Иисуса позвать к телефону одного человека.

– Привет, Лёнечка! – весело произнес в трубку Данист.

Услышав голос, абонент несколько секунд молчал, пока, наконец, голос удивленно не протянул:

– Ты-ы-ы?..

– А кто же еще? – по-прежнему беззаботным тоном продолжил Денис. С его стороны это было сверхнаглостью.

– Я чуть не подумал, что меня кто-то разыгрывает, и уже хотел послать тебя подальше. То есть не тебя, а того, кто звал к телефону, – запутавшись, произнес Безлин, старинный приятель и партнер в совместном бизнесе. – Но вовремя понял, что со мной действительно говоришь ты.

Его реакция на появление с «того света» Даниста была примерно такой же, как и у старика Розенталя. Только той, стариковской, искренности, пожалуй, не хватало. Хотя, возможно, бывшему зэку 1313 это лишь показалось.

– Я так и знал!.. Я чувствовал, я догадывался, что ты жив!.. – буквально визжал в трубку Безлин. Чуть позже, придя в себя после первого шока, он осторожно спросил:

– Ты где? Я немедленно примчусь к тебе. Говори! Боже мой, как я рад, как я рад!

Данист уловил в его голосе неуверенность и даже фальшь, но не удивился. В конце концов, у Лёнечки шок…

– Не утруждай себя, дружище. Еще не хватало тебе подставиться. Тебя же наверняка слушают.

– Поначалу было и такое, но сейчас вряд ли. Думаю, на девяносто процентов нет.

– Хорошо, но будет лучше, если я все же сам приеду к тебе. Найду способ явиться пред твои очи. Только постарайся подготовить бумаги. По нашим общим делам. Ты, Лёнечка, знаешь, каким.

…Через пару дней, убедившись у бармена «Ривьеры» на основе стодолларового пожертвования, что никто не интересовался историей его звонка, Данист позвонил Безлину еще раз и назначил встречу в Яффо.

После продолжительных бурных приветствий, излияний чувств и скромных возлияний на террасе местного ресторанчика Денис довольно сухо поведал свою «одиссею», не упоминая лишь о том, кто ему помогал бежать. Затем резко оборвал свой монолог и спросил:

– Ну, Ленечка, я перед тобой исповедался. Теперь твоя очередь просветить меня, что происходило, пока я, в том числе и за тебя, сидел за решеткой.