Восстание вассала - [128]

– Денис, дорогой ты мой, я всегда верил, что Бог не даст тебе умереть. Ты жив! Такие великие личности, как ты, не могут исчезать так просто и бесследно! Это все Макс, бес проклятый. Это он попутал меня! Я расскажу тебе всю правду, как на духу! Денис, прости меня, старого дурака!..

– Успокойся, Эммануил Додонович. Может, все-таки дашь войти? – не скрывая брезгливой гримасы, выдавил Данист.

Не вставая с колен, Крамер пополз назад в номер, то и дело оборачиваясь, словно ожидая пинка в зад.

– Ладно, заканчивай ритуал самобичевания. Гляжу, каким ты был в детстве, таким и остался. Разве что джинсы от Армани натянул вместо болгарских. Не к лицу в твоем возрасте ломать комедию!

Как ни странно, но после упоминания о джинсах, которыми некогда фарцевал Крамер, тот немного успокоился и уже поднялся было с колен. Но Денис, не дав ему опомниться, сурово спросил:

– А теперь признавайся, друг любезный, кто был инициатором заговора против меня в две тысячи третьем году? Ты?

– Ну, сам подумай, Денис, какой из меня инициатор заговора? – растерянно ответил Крамер. – Винюсь, я лишь подначивал тебя пойти в политику, создать независимую партию, обещал помощь общины, покупал для тебя губернаторов, депутатов, министров, чтобы обеспечить надежные тылы на выборах! Но, увы, слишком поздно понял, что российский трон могут занимать любые инородцы – и англичане, и викинги, и немцы, и грузины, но только не евреи… Вот этого я не учел…

– Ты что, совсем мозги растерял? Я тебя спрашиваю не о межнациональных отношениях в стране, а о том, кто подвел меня под монастырь.

– Это Макс. Это все Макс. Понимаешь, мало ему стало своих вышек. Мне обещал отдать твою компанию, несущую золотые яйца… Ты же знаешь, как я мечтал о твоих непрофильных активах.

– И что потребовал взамен? – равнодушно спросил Данист. Он уже наперед знал, что скажет Крамер.

– Накатать письмо за «Стенку». Мол, там кремлевские ребята только спят и видят, чтобы дать ниточку к тебе. Налоги там и все прочее. Ну, чтобы потом сожрать с потрохами. Ума не приложу, как мое письмо со всеми выкладками попало к Бессмертнову. Макс же велел писать на прокурора… Кто мог тогда подумать, что тебя засадят?!

Я так рад, так рад, что ты уцелел, ты даже представить себе не можешь! До последнего издыхания буду каяться пред тобой, как святая Мария Магдалина…

– Ты что, у нас теперь православный, Эммануил Додонович? Видно, крыша действительно поехала… Какая из тебя кающаяся Мария Магдалина?! В своем паскудстве ты превзошел всех грешников! И зачем мне вообще твое раскаяние? – едва сдерживая смех, спросил Данист. – При Линовиче сможешь подтвердить?

– Чтобы он, а не ты меня казнил? Видит бог, боюсь, Денис. Ох как боюсь.

– А когда меня с потрохами сдавали, не боялся?

Данист прекрасно понимал, что, несмотря на коленопреклонение Старого Лиса, тот никогда не был простачком. Кающийся грешник всегда намного опаснее того, кто откровенно и упорно не признает за собой вины.

Он прошел к бару и достал минеральной воды.

– Выпей. У меня еще есть к тебе вопросы.

– Лучше водки, – взмолился Крамер.

– Скажи мне, Лис, только честно и прямо! Какую роль в моем деле сыграл Бессмертнов? Как ты думаешь, это он подбил Макса на хитроумный ход против меня? Или Макс сам все придумал?

– Ей-богу, не знаю, хоть режь. Может, они на пару. А может, его вечный хвостик – Крутов. Ну, тот, на чье имя я сдуру тоже направил копию письма. Не знаю. Не знаю. То, что Макс тебе всю жизнь завидовал, это точно. А кто первый-второй, пусть в этой перекличке сами считаются. Ты правда меня не убьешь?

– Да успокойся ты, наконец. Не буду я тебя кастрировать, хотя, конечно, надо было бы. Более того, я отмазал тебя от других людей. Настоящих отморозков, которые хотели рассчитаться с тобой за меня. И знаешь, почему отмазал? Я многое обдумал, и у меня, представляешь, пропало желание мстить… Правда, ты первый, кому я говорю об этом.

– Даже Максу?! Бессмертнову не будешь мстить? Ведь это ты устроил с ним злую шутку?

– Какую? – Денис сделал вид, что не понял, о чем идет речь. – Я вызвал тебя сюда только для того, чтобы удостовериться в твоем личном предательстве!

Крамер задумался, переваривая сказанное. Судя по всему, от испуга он соображал туго.

– Так ты не собираешься меня убивать?! – на всякий случай переспросил он, счастливый уже тем, что, похоже, легко отделается.

– Нет, сволочь старая, уже не собираюсь! – повторил Данист. Он не верил в покаяние известного лицемера. – И все-таки я рад, что ты прилетел сюда. Я увидел твое унижение, твои ублюдочные конвульсии, и мне этого достаточно! Мучайся до последних дней… А теперь избавь меня от своего присутствия. У меня голова разболелась. Не пойму, зачем я себе эту пытку придумал?

Крамер тяжело вздохнул и, пробормотав себе под нос нечто типа – зачем же я вещи только раскладывал? – стал упаковывать их обратно.

– Гляди-ка, ты словно на курорт собрался, – усмехнулся Данист.

– Я думал, вспомним молодость, гульнем, – на какое-то мгновение оживился бывший приятель.

Услышав подобное признание, Денис не удержался и выразительно покрутил пальцем у виска. Мол, совсем разума лишился мужик. «Впрочем, скорее совести», – поправил он сам себя и, больше ни секунды не задерживаясь, вышел вон из номера.