Восстание теней [Восхождение тени] - [10]

— И тем не менее, то, что нашёл малыш — действительно морской империал, без сомнений, — Опал отдала его обратно Кремню и взъерошила мальчику волосы.

Опал разбиралась в ракушках.

Ей всегда нравилось подниматься в холодный сезон на поверхность с другими женщинами, чтобы собирать моллюсков в приливных заводях на краю бухты Бренна, а потом, дома, варить, нагревая воду раскалёнными камнями. Сланец их обожал — они были даже вкуснее многоногих кораби, обитателей расщелин, которые ползали по мокрым скалам вдоль Соляного бассейна, — да и сама Опал очень любила, но уже давненько не случалось ей выбираться за ними. С тех самых пор, как они взяли на попечение Кремня.

— Империал..? — переспросил мальчик, разглядывая диск.

— Верно. Потому что они похожи на монетку, видишь? Но это ракушка, скелет маленького морского гада, — Сланец легко потянул ребёнка за локоть. — Пойдём, и я расскажу тебе кое-что об этом месте…

— Надеюсь, ты сейчас скажешь заодно, что мы почти пришли, — заявила Опал. — И кому могло прийти в голову прокладывать так глубоко такой длинный путь? Разве что каким-нибудь безумцам.

Сланец рассмеялся.

— Да, мы почти пришли, моя дорогая старушка. Практически, — он завёл руку за спину и похлопал по мешку. — И помни, что это я несу вещи.

— Надеюсь, ты не хочешь сказать, — нахмурилась его жена, — что моя ноша намного легче? Потому что это вовсе не так!

— Конечно нет, — Сланец убеждал её не брать половину вещей, что она положила в свой мешок, но это было всё равно что просить кошку оставить хвост или усы. Как могла Опал отправиться куда бы то ни было, не прихватив с собой хоть парочку горшков? А её замечательные ложки — матушкин подарок на свадьбу?

— Ладно, ничего, — сказал он то ли семейству, а то ли себе, — просто идите — а я расскажу вам об этой дороге: кто и зачем её здесь проложил.

В те времена, когда правил второй король Келлик, — если мой дедушка не напутал, пересказывая эту историю мне, — жил один великий фандерлинг — Азурит из клана Меди — но в те дни кристаллы азурита называли чаще “шторм-камнем”, так все звали и его. Как я и сказал, Шторм-камень был великим мужем, редкого характера, что было хорошо, ибо родился он в трудные времена.

— Как давно это было? — спросил Кремень.

Сланец наморщил лоб:

— Задолго до рождения моего деда — значит, больше века назад. Король Келлик Первый был добр к фандерлингам, вознаграждая их по чести во всякой сделке, и относился к ним не хуже, чем к любому другому своему подданному — а иногда и лучше, поскольку высоко ценил их искусство.

— Ты имеешь в виду “искусность”? — Опал тихонько фыркнула.

— Я имею в виду “искусство”, что значит больше, чем просто умение подступиться к камню с резцом. Я говорю о знаниях. Келлик Первый был одним из немногих королей, ценивших знания, которыми наш народ обладает. И он был единственным королём, воевавшим с народом сумерек, который при этом не относился к нам как к каким-то гоблинам, сбежавшим из-за Границы Тени, — Сланец покачал головой. — Но ты отвлекаешь меня от сути, женщина. Я пытаюсь рассказать вам о переходе, по которому мы идём.

— Ах, как грубо с моей стороны было прервать вас, мастер Голубой Кварц! Говорите же! — но в её голосе чувствовалось веселье. Они шли с самого утра и прошагали порядочно — и, конечно, устали, так что немного отвлечься было весьма кстати.

— Так что когда Келлик Первый умер, все думали, что правление его сына, Барина, окажется столь же удачным, поскольку он во многом походил на своего отца. И так оно и сталось — за исключением одного: Барин ненавидел сумеречное племя и фандерлингов тоже не жаловал. Во время его правления из Восьми ворот Города фандерлингов семь были запечатаны, и у нас остался лишь один путь на поверхность и обратно: те самые ворота, какими мы пользуемся и по сей день. И на этих воротах стоял караул из королевских стражников, день за днём проверяя наши телеги и задерживая жителей подземного города только затем, чтобы напомнить им, что они имеют значимость меньшую, нежели Высокий народ. Для всех фандерлингов это стало большим ударом, особенно после долгого и счастливого сотрудничества с отцом Барина.

И вот, вышло так, что Барин проправил даже дольше, чем Келлик Первый — почти сорок лет, и хотя для нас всё ещё находилась работа в Южном Пределе, то не были счастливые дни. Многие из нас покинули насиженные места и расселились по другим городам и странам, больше всего здесь, на севере, где армия кваров сожгла и разрушила так много. Когда Барин в конце концов почил и трон занял его сын, Келлик Второй, названный так в честь деда, старый мудрый Шторм-камень Медь собрал на встречу других глав гильдий и задал им вопрос: “Знаете ли вы, как Высокий народ охотится на кроликов? Они замуровывают все входы в нору, кроме одного, по которому пускают хорей, и дают им выгнать на поверхность всех кроликов до единого — включая детёнышей”.

Когда же другие фандерлинги спросили его, зачем он толкует им о кроликах, когда на троне воссел новый король и столько нужно обсудить, Шторм-камень презрительно усмехнулся: “Зачем, как вы думаете, король Барин замуровал все входы в наши норы? — бросил он. — Да потому что так, если они только захотят от нас избавиться, им достаточно будет послать вниз солдат с копьями и факелами — точно так, как они посылают хорей в кроличьи норки — и Городу фандерлингов придёт конец. Мы дураки, что позволили им запереть нас, и будем дураками ещё большими, если не придумаем, как это исправить — и чем скорее, тем лучше”.