Восстание Болотникова 1606–1607 - [19]

Особую группу феодально-зависимого населения Русского государства XVI в. составляли холопы. Будучи одной из разновидностей крепостнической зависимости, холопство, однако, обладало целым рядом особенностей, отличавших холопа от крестьянина и по объему гражданских прав, присущих каждой из этих двух групп населения, и в экономическом отношении.

XVI век занимает важнейшее место в истории холопства в Рос сии. Развитие холопства в XVI в. характеризуется двумя главными моментами: 1) отмиранием полного холопства и 2) массовым распространением холопства кабального.

Исследователи справедливо связывают процесс отмирания полного холопства со стремлением феодалов перейти от этой древнейшей формы эксплуатации труда непосредственного производителя к более эффективным формам эксплуатации[105]. Такой новой формой холопства, вытеснившей холопство полное, явилось кабальное холопство.

Уходя своими корнями в глубокую древность, кабальное холопство, однако, представляло собой новое явление в социально-экономических отношениях Русского государства XVI в. Развитие кабальной зависимости стоит в непосредственной связи с теми новыми явлениями в экономике России XVI в., которые заключались в развитии товарно-денежных отношений, растущем товарном обращении и усилении в связи с этим роли денег. Кабальное холопство и явилось тем институтом, в форме которого феодально-крепостническая зависимость распространялась на новые слои свободного населения, оказывавшиеся неспособными в новых хозяйственных условиях сохранить экономически самостоятельное собственное хозяйство и вынужденные итти в кабалу, беря денежную ссуду и давая вместе с тем обязательство «за рост служити», т. е. работать на своего господина — кредитора.

Несмотря на то, что развитие кабального холопства падает еще на XV в., Судебник 1497 г. не содержит никаких постановлений о кабальных людях. Это обстоятельство вряд ли является случайным. По-видимому, молчание Судебника 1497 г. о кабальных людях можно объяснить тем, что к моменту его издания служилая кабала еще не настолько распространилась, чтобы возникла необходимость законодательного регулирования этой формы зависимости. К 50-м годам XVI в., однако, положение коренным образом меняется.

Судебник 1550 г. посвящает вопросу о кабальных людях специальную статью (78-ю), определявшую юридическое положение кабальных людей и регламентировавшую взаимоотношения между кабальным человеком и его господином. Основная норма, устанавливаемая Судебником 1550 г. в вопросе о кабальном холопстве, — это то, что служилую кабалу на себя может дать только вольный человек. Эта норма Судебника определяет ту социальную среду, которая являлась источником, питающим кабальное холопство. Вместе с тем принцип Судебника: «имать кабалы на вольных людей», закрывал пути для «незаконного» расширения числа кабальных людей за счет беглых полных холопов, что, судя по тексту статьи 78, широко практиковалось до Судебника 1550 г. Объективный смысл этой нормы заключался в том, чтобы направить развитие кабального холопства по тому пути, который соответствовал интересам господствующих классов Русского государства XVI в., — по пути втягивания в сферу феодальной эксплуатации новых слоев еще не закрепощенных групп населения.

Той же цели — укреплению правовых основ кабального холопства — служило и второе важнейшее постановление Судебника 1550 г. — установление предельной суммы долга по служилой кабале (в 15 руб.), пресекавшее тенденцию феодалов произвольно повышать размеры долга, вписывавшегося в служилую кабалу. Эта тенденция в случае сохранения условий для ее беспрепятственного развития могла бы подорвать самые основы института кабального холопства путем полного обесценения реального значения служилой кабалы, исключив возможность погашения кабальным человеком долга по служилой кабале. Между тем именно юридическая возможность для кабального человека разорвать кабалу путем погашения своей задолженности господину являлась основным отличием служилой кабалы от полного холопства.

Кабальное холопство, облегчая для феодалов возможность вовлечения в сферу феодальной эксплуатации еще не закрепощенных слоев населения (сохранением у кабального человека иллюзии возможности вернуть себе свободу), вместе с тем делало труд кабального человека более производительным по сравнению с трудом полных холопов (ибо создавало у кабального, стремившегося собрать деньги, необходимые для погашения долга, момент личной заинтересованности, отсутствующий у полного холопа).

Но кабальное холопство имело, с точки зрения феодалов, и ряд уязвимых мест. Главным из них было недостаточно прочное закрепление кабального человека за его господином. Судебник 1550 г., подводя юридическую базу под кабальное холопство, не разрешил, однако, вопроса о стабильности отношений холопской зависимости кабальных людей. Поэтому именно проблема закрепления кабального человека за его господином явилась центральной в борьбе вокруг вопроса о холопах во второй половине XVI в.

Борьба по вопросу о кабальном холопстве являлась одним из выражений общего процесса усиления крепостничества в Русском государстве во второй половине XVI в. Одинаковы были и итоги этой борьбы, зафиксированные в Уложении царя Федора Ивановича от 1 февраля 1597 г. Этому Уложению принадлежит в истории холопства та же роль, что и законам 80-х годов XVI В. о «заповедных годах» в истории крестьянства.