Восстание Болотникова 1606–1607 - [18]
Размеры бегства крестьян можно продемонстрировать на материале той же Тверской вотчины Симеона Бекбулатовича.
Писцовая книга 1580 г. рисует следующую картину движения крестьянского населения[100]:
Таким образом, на 27 случаев прихода крестьян насчитывается 306 случаев крестьянских выходов (отношение 1: 11). Еще более характерно распределение крестьян внутри «вышедших». Из 306 крестьян лишь 53 человека «вышли» сами, с соблюдением правил Судебника о крестьянском отказе; 188 крестьян было «вывезено», причем часть из них — «без отказу и беспошлинно»; наконец, 59 человек просто сбежали.
Таким образом, крестьянин иногда пользовался легальной возможностью ухода от владельца (предоставлявшейся Судебником), но значительно чаще обходился без этих юридических формальностей и или сам бежал «безвестно», или «вывозился» агентами-отказчиками к другому землевладельцу.
Массовое бегство крестьян[101] поставило класс феодалов-земле-владельцев и выражавшую их волю государственную власть перед необходимостью новых решительных мероприятий по крестьянскому вопросу, которые бы гарантировали землевладельцам возможность беспрепятственной эксплуатации труда крестьянина и вместе с тем усилили бы власть феодалов над личностью крестьянина.
Эти мероприятия, приведшие к коренным переменам в социальном и правовом положении крестьянства, падают на последнее 20-летие XVI в. Сущность их состояла в окончательном закрепощении крестьян путем ликвидации права крестьянского выхода.
Вопрос о юридическом оформлении крепостнической зависимости крестьянства в систему крепостного права в общегосударственном масштабе — вопрос, привлекавший внимание русской исторической науки на протяжении почти 200 лет, начиная с Татищева, — можно считать успешно разрешенным в результате работ советских историков[102].
Решающим мероприятием в вопросе о ликвидации права крестьянского выхода явилось издание в 1581 г. закона о «заповедных годах». Этот закон отменил право крестьянского выхода, установив «заповедные годы», т. е. годы, в которые «заповедывались», запрещались крестьянские выходы. Есть основание полагать, что форма, в какой была осуществлена ликвидация крестьянского выхода (установление «заповедных лет», а не прямо запрещение выхода), объяснялась чисто тактическими соображениями: стремлением избежать взрыва борьбы крестьянства против крепостнического законодательства. Декларированные как временное мероприятие, «заповедные годы» фактически означали ликвидацию права крестьянского выхода вообще, несмотря на толки современников о том, что «государь изволит крестьянам выходу быть»[103].
Одновременно с изданием закона о «заповедных годах» правительство Ивана IV приступило к закреплению результатов этого закона путем организации новой общей переписи земель в Русском государстве[104]. Целью этой переписи, продолжавшейся в течение 1581–1592 гг., являлась запись в писцовые книги крестьян на тех землях, где их застали «заповедные годы». Эти писцовые книги должны были стать основным документом, удостоверяющим права землевладельца на живших на его землях крестьян.
Третьим крупнейшим мероприятием в области законодательства по крестьянскому вопросу явилось издание в 1597 г. закона о сыске беглых крестьян. Этот знаменитый закон являлся логическим завершением двух предшествующих актов: введения «заповедных лет» и составления писцовых книг.
Закон 1597 г. устанавливал, что крестьяне, бежавшие от землевладельца не позднее чем за пять лет до издания закона, т. е. после 1592 г., должны были безусловно возвращаться их старому владельцу. Напротив, крестьяне, бежавшие «лет за 6 и за 7 и за 10 и больши» до издания закона, оставались у нового владельца и не подлежали возврату (за исключением тех случаев, когда иск о возврате таких крестьян был уже предъявлен до издания закона 1597 г.). Двоякий подход закона 1597 г. к беглым крестьянам объясняется тем, что именно в 1592 г. была закончена работа по составлению писцовых книг, начатая в 1581 г.
Таким образом, крестьяне, бежавшие после 1592 г., были записаны в писцовых книгах за старыми владельцами, а крестьяне, бежавшие до 1592 г., оказывались занесенными в писцовые книги уже за новыми владельцами, что и создавало юридическую основу для закрепления беглых крестьян в тех местах, где их застали писцы в «заповедные годы».
Законы 80–90-х годов XVI в. окончательно оформили крепостное право в России в общегосударственном масштабе. Но, нанеся удар по самым коренным интересам крестьянства, они настолько накалили социальную атмосферу, что сделали неизбежным открытый взрыв борьбы крестьянства против растущего феодального гнета.
