Воссоединенные - [9]

С тех пор как Кассия стала смыслом моей жизни, меня не волнует, насколько маленьким стал этот мир. Я присоединился к Восстанию, чтобы мы могли быть вместе. Но они отправили ее обратно в Центр, и я продолжаю летать, потому что это лучший способ добраться до нее, по крайней мере, пока Общество не собьет мой корабль.

Риск есть всегда, но я осторожен. Я не пользуюсь каждым удобным случаем, как другие, которые хотят произвести впечатление на Шеф-пилота. Если я умру, то уже не смогу помочь Кассии. И мне нужно найти Патрика и Аиду. Я не хочу, чтобы они думали, что потеряли и второго сына. Одного вполне достаточно.

Они думают обо мне как о собственном сыне, но они всегда понимали, кто я на самом деле. Кай. Не Мэтью, их сын, который умер до того, как я переехал к ним.

Я мало знаю о Мэтью. Мы никогда не встречались. Но я знаю, что его родители очень его любили, и его отец надеялся, что Мэтью когда-нибудь станет сортировщиком.

Я знаю, что он был на работе у Патрика, в тот момент, когда на них напал Аномалия. Патрик выжил, а Мэтью нет. Он был всего лишь ребенком. Не достаточно взрослым, чтобы быть Обрученным. Не достаточно взрослым для назначения на постоянную работу. И, конечно, не достаточно взрослым, чтобы умереть.

Я не знаю, что происходит после смерти, но не думаю, что там может быть хуже, чем здесь. Я представляю, что все наши деяния продолжают жить после нас. Может быть, в другом месте, в другой реальности.

Может, я хочу увезти нас на самый верх, на вершину мира. Чем выше мы будем  подниматься, тем холоднее будет. Возможно, все те картины, что рисовала моя мать, застынут, замерзнут, если мы взлетим достаточно высоко.

Мертвец дышит

Я вспоминаю последний раз, когда видел Кассию, на берегу реки. Дождь превратился в снег, и она сказала, что любит меня.

Мертвец живет

Я веду судно быстро и гладко. Земля встречает меня, и небо сжимается, и я уже не вижу ничего, кроме тонкой линии на горизонте. Почти стемнело.

Я вовсе не мертвец. Я никогда не был более живым.

***

Сегодня в лагере оживление.

— Кай, — кто-то приветствует меня, проходя мимо. Я киваю в ответ, не отрывая взгляда от гор. Я не совершил ошибку, не сближаясь с людьми: я усвоил урок, снова. У меня было два друга из подставных лагерей, и я потерял обоих. Вик умер, а Элай где-то в тех горах, и я понятия не имею, что с ним случилось.

Здесь есть только один человек, которого я могу назвать другом, и с ней я познакомился в Каньоне.

Я замечаю ее, когда открываю дверь столовой. Как всегда, даже если она стоит рядом с другими, вокруг нее образуется пустой круг, и люди смотрят на нее с восхищением, с недоумением. Она по праву считается одним из лучших пилотов в нашем лагере. Но между нею и всеми остальными есть одно различие. Я не могу припомнить ситуации, когда ее что-либо заботило или привлекало ее внимание.

— Инди, — говорю я, подходя к ней. Я всегда вздыхаю с облегчением, когда вижу, что она еще жива.

Хотя она такой же пилот, как я, просто выполняющий задания, и не летчик-истребитель, я всегда боюсь, что она может не вернуться обратно. Общество еще у власти. А Инди, как всегда, непредсказуема.

— Кай, — говорит она без предисловий. — Мы тут обсуждали. Каким образом, по-твоему, Лоцман собирается появиться? — Ее голос обеспокоен, и люди оборачиваются в нашу сторону.

— Я всегда верила, что Лоцман приплывет по воде, — произносит Инди. — Так утверждала моя мать. Но я больше так не думаю. Это должно быть небо. Как ты думаешь? Вода есть не везде. А небо — да.

— Я не знаю, — говорю я. Всегда, когда я рядом с ней, я чувствую смесь удивления, восхищения и раздражения. Несколько учеников, которые еще стояли рядом с ней, бормоча извинения, уходят в другой конец зала, оставляя нас одних.

— У тебя на сегодня есть поручения? — спрашиваю у нее.

— Сегодня нет, — отвечает она. — Ты тоже свободен? Не хочешь прогуляться к реке?

— Я занят, — говорю я.

— Куда ты полетишь?

Мы не должны говорить друг с другом о наших назначениях, но я наклоняюсь к ней, так близко, что могу видеть темно-синие крапинки в голубых озерах ее глаз.

— В Центр, — говорю я. Я ждал до последнего, чтобы нарушить правила и рассказать ей, потому что не хотел, чтобы она пыталась отговорить меня от поездки.

Она знает: как только я доберусь до Центра, я использую шанс, чтобы остаться там.

Инди не мигает. — Ты долго ждал назначения туда, — она отодвигает стул и встает, чтобы уйти. — Уверена, ты вернешься.

Я не обещаю ей ничего. Я никогда не умел лгать Инди.

***

Я только начал есть, когда звучит сирена.

Только не тренировка. Не сегодня. Этого не может быть.

Я встаю вместе с остальными учениками и направляюсь к выходу. Фигуры, быстрые и темные, как я, бегут к кораблям. Судя по всему, это всеобщая тренировка. Взлетно-посадочные полосы и площадки заполнены кораблями и учениками, все следуют протоколу, готовясь к тому времени, когда мы все полетим на важное задание, чтобы свергнуть Общество. Я включаю свой мини-порт. Взлетная полоса 13, говорится в сообщении. Группа 3. Корабль С-5. Помощник пилота.

Я не уверен, что летал на этом корабле прежде, но это не имеет значения. Я летал на чем-то похожем. Но почему я помощник пилота? Обычно я главный пилот, независимо от того, с кем лечу.