Воссоединение - [16]

— Неспокойно на границах Силмела, а Тамверта всё нет! Неудачное время он выбрал для дальних и долгих путешествий. Сейчас он нужен здесь!

Венсалор остановила коня и вплотную подъехала к сыну Тагвира:

— Не тебе судить короля! — и сама не узнала своего строгого, жёсткого голоса, и произнесла уже более дружелюбно, — Если отца нет в Силмеле, значит, на то есть причины!

Янлос вздрогнул, переглянулся с Тагвиром, на лице которого появилась еле снисходительная улыбка:

— Прости, Венсалор, мой сын произнёс свои мысли и желания вслух. Конечно, Тамверт один из мудрейших и справедливейших правителей, и, если его нет во дворце, у него, несомненно есть более важные дела. Янлос хотел сказать, что желает его скорейшего возвращения!

— И я…жду, — ответила Венсалор еле слышно и отвернулась. Она развернула коня и он помчался на восток, в сторону моря. На её месте возникло тёмное пыльное облако. Фобди, сидевший рядом с Янлосом, несколько раз чихнул и заметил:- Знаешь, она почти каждый день спускается в гавань и ждёт возвращения Тамверта. Мне не верится в то, что у короля может быть столько дел неизвестно где…

Янлос, ничего не ответил, а Фобди снова затараторил:

— Ещё, я помню, как Венсалор рассказывала королеве Тивелин, что однажды слышала чей-то голос, стоя на причале: старый стишок Тамверта, который он часто повторял, когда покидал Силмел.

Кивнув отцу, Янлос рванул следом за младшей дочерью короля. Фобди еле успел ухватиться за край седла. Янлос был превосходным наездником и очень скоро они догнали Венсалор. Кони мчались галопом, унося всадников к Силмелу. Флимти и Фобди то и дело, вцепившись в гривы, глядели друг на друга огромными от испуга глазами и мечтали об окончании бешеной скачки: им не терпелось поскорее вернуться во дворец.

Глава 2 Подземная библиотека

Целую неделю друзей не выпускали из дворца. Погода стояла чудесная, но им разрешалось выходить только на дворцовую террасу. Никакие уговоры не могли заставить королеву отменить это суровое наказание, но каждый раз, за обедом или ужином они слёзно молили её о прощении. Они слонялись по дворцу, не зная чем заняться, ложились спать поздно, порой разговаривая до самого рассвета. Их комнаты находились рядом, и, когда королева выходила из спальни Венсалор, пожелав ей спокойной ночи, к ней прибегали Флимти и Фобди. После долгих ночных посиделок они возвращались в свои комнаты. В первые дни наказания сонные друзья, приходили только к обеду. Королева, догадываясь, что по ночам они не спят, посылала слуг сначала к серому, потом к рыжему, а после, сама отправлялась к Венсалор.

В воскресенье, в последний день своего «заточения», Флимти и Фобди так же нехотя проснулись и ввалились в спальню Венсалор.

— Хватит спать! — бодро выкрикнул Фобди, поднимая сонную девушку за руку, упираясь ногами в широкую кровать, — Так ты проспишь завтрак!

Флимти подпирал её спину, отпинывая в стороны подушки, но Венсалор удалось удержать одну, и она, не открывая глаз, пару раз ударила Фобди по голове. Еле устояв, Фобди выпустил её руку, и девушка упала прямо на Флимти, придавив его к кровати. Тот взвыл от боли.

— А если королева продлит наше наказание? — хрипло спросил Флимти, тщетно пытаясь выбраться из-под неё.

— Ты прав, пора вставать, — она медленно поднялась с кровати. Пока Венсалор собиралась, рыжий Фобди сел на одну из подушек и достал из ножен кинжал, теперь он носил его на поясе не снимая. Флимти тоже носил кинжал, но старался не вынимать его, так как однажды порезал палец, а вида крови он боялся, до сих пор с содроганием вспоминая Янлоса и Тагвира, безжалостно разрубивших улратов на куски по дороге в Силмел.

В ожидании Венсалор, Фобди стал внимательно рассматривать сверкающее лезвие. Ему в подарок досталось самое красивое и острое оружие. Меч Венсалор, который она с лёгкостью сняла с пояса, и кинжал Флимти, отдали в королевскую кузницу. На следующий вечер кинжал Флимти был заточен, а меч всё ещё оставался в кузне.

Фобди долго вертел свой клинок в руках, пока не уронил на подушку: острое лезвие распороло наволочку, и по комнате разлетелся белый пух. Фобди громко чихнул и исчез в белом облаке. Флимти довольным голосом прокричал:

— Снег пошёл! — он кинулся к своему другу, не перестающему чихать. В это время в комнату вернулась Венсалор и ахнула: они полностью распотрошили подушку и подкидывали её содержимое вверх, а ветер из распахнутого окна разносил пух по всей спальне. Она забрала у Фобди кинжал и продырявила ещё одну подушку. Теперь чихали трое: «летняя метель» доставляла им несказанное удовольствие. Некогда роскошное убранство спальни Венсалор с золочёными колоннами теперь утопало в мягком и тёплом пуху. Флимти последовал примеру Венсалор, но подушки не трогал: он взобрался на кровать, достал подаренный ему кинжал, и одним движением распорол перину. Серый зачерпнул руками пух и высоко подкинул его к расписному потолку. Глядя на Флимти, Фобди и Венсалор замерли, но быстро пришли в себя. Они тоже взобрались на кровать и распотрошили перину до последней пушинки. Захлёбываясь от смеха, чихая и кашляя, они не заметили, как в спальню вошла Тивелин. Королева с укором наблюдала за происходящим, хотя и не могла разглядеть резвящихся, но она-то знала, кто поднимал в воздух белые вихри. Стоило ей произнести громко и строго: «Венсалор!», как все трое притихли, Флимти и Фобди бросились под кровать, а младшая дочь медленно приблизилась к матери: