Воспоминания японского дипломата - [4]

Того Сигэнори писал в тюрьме Сугамо, где отбывал заключение по приговору Токийского трибунала. Он много болел и почти половину времени проводил в американских военных госпиталях. Однажды, в середине июля 1950 года, когда его навестили в больнице жена и дочь, он передал им сверток тетрадей, мелко исписанных карандашом. Того попросил внимательно ознакомиться с рукописью и высказать замечания. Однако выполнить его просьбу оказалось невозможным: через несколько дней он скончался.

Родственники и друзья, прежде всего его приемный сын. профессиональный дипломат Того Фумихико¹, понимали, что рукопись представляет собой огромную ценность — это свидетельство активнейшего участника важнейших событий в истории Японии, которое необходимо было оставить на суд потомкам. Поэтому вскоре они опубликовали воспоминания Того Сигэнори на японском языке[19]^[20], а затем и на английском[21].

Переводчиками английского издания стали Того Фумихико и Бен Блэйкни[22]. Последний был американским адвокатом, который со стороны США на МВТДВ защищал, среди других обвиняемых, министра иностранных дел Того, начальника Генерального штаба армии генерала Умэдзу, начальника Генерального штаба ВМФ адмирала Тоёда и других высокопоставленных военных.

Хотя рукопись воспоминаний Того Сигэнори состояла из трех частей, издатели английской версии книги, к сожалению, поместили в нее только вторую и третью части.

Первая же часть рукописи, посвященная развитию событий между первой и второй мировыми войнами, немалое место в которой занимает описание взаимоотношений Японии с Советским Союзом, также была переведена, но осталась неопубликованной. Когда возникла идея издать книгу воспоминаний Того Сигэнори на русском языке, его внук, Того Кадзухико предложил использовать все три части рукописи, что мы с большой радостью и делаем.

Публикация воспоминаний Того Сигэнори в нашей стране является событием весьма знаменательным. Российские читатели впервые получают возможность ознакомиться с оценкой японской стороны различных событий, имевших место между Японией и Россией на довольно значительном отрезке истории их взаимодействия. Так, совсем по-иному, чем это имеет место в советских публикациях, объясняются причины русско-японской войны 1904-1905 гг., корни японской экспансии на континент, японо-американских противоречий. По-иному трактуется Трехсторонний пакт, "новый порядок" в Восточной Азии, состояние японо-советских отношений в годы второй мировой войны и т.д. Даже, если некоторые суждения автора и могут показаться спорными, знакомство с ними позволяет глубже понять политику Японии.

Теперь хотелось бы остановиться на некоторых сюжетах из воспоминай автора и прокомментировать их.

Итак, 18 октября 1941 года Того Сигэнори стал министром иностранных дел в Кабинете Тодзё. До начала нападения японской эскадры на Перл-Харбор оставалось менее двух месяцев. К этому времени вооруженные силы Японии уже завершили подготовку к войне с Соединенными Штатами. План удара по Перл-Харбору отрабатывался с января 1941 года, и к концу сентября основные силы Объединенного флота были сосредоточены у острова Кюсю. В приказе № 1 от 1 ноября по Объединенному флоту указывалось: “Великая японская империя объявляет войну Америке, Англии и Голландии. Указ об объявлении войны будет опубликован в день “X”. Довести до сведения данный приказ в день “Y”. 5 ноября секретным приказом № 2 день “У” был установлен — 23 ноября. Секретный приказ № 3 от 8 ноября устанавливал и день “X"’ — 8 декабря (все даты по токийскому времени)¹. 6 ноября приказом по армии соединения, входившие в группу “Юг”, переводились на военное положение в ожидании наступательных операций.

26 ноября 1941 года США вручили Японии памятную записку, известную в истории как нота Хэлла. Японское правительство оценило ее как документ, равносильный ультиматуму. Нота Хэлла означала, считали в Токио, что США взяли курс на войну с Японией[23]^[24].

В тот же день, 26 ноября в 6 часов вечера по токийскому времени японское оперативное соединение, предназначенное для нападения на Перл-Харбор, покинуло свою базу на Курильских островах и взяло курс на Гавайи. Приказ главнокомандующего Объединенным флотом этому соединению гласил: “... В момент объявления военных действий атаковать главные силы американского флота на Гавайях с целью нанесения ему смертельного удара”[25].

Возникает вполне закономерный вопрос: мог ли министр иностранных дел Того в условиях всесилия в стране военных что-либо сделать для изменения планов нападения на Перл-Харбор? Мой ответ однозначен — нет! Конечно, представители США на Токийском процессе имели формальные основания считать его соучастником этого преступления, так как он входил в Кабинет, стоявший у власти в те роковые для Японии дни. Но, повторяю, чисто формальные. Изменить планы генеральных штабов армии и флота он был не в состоянии.

Вот что писал после окончания войны японский посол в Вашингтоне Номура Китисабуро: "Того говорил мне, что основы (японо-американского) конфликта были заложены до его вступления на пост министра иностранных дел, и ему ничего не осталось делать, как следовать этому курсу...”