Воспоминания японского дипломата - [125]

Поэтому сейчас я хотел бы попросить участников обсудить представленную Вам повестку дня Что касается дипломатических переговоров, оперативных и других вопросов, то необходимые разъяснения будут сделаны соответствующими министрами и представителями штабов"

Выступив вслед за премьером, я вкратце рассказал о ходе переговоров и о том, как последнее предложение Соединенных Штатов сделало их продолжение невозможным. Заключительная часть моего выступления приведена выше. Затем выступили министр сельского хозяйства и лесоводства, министр финансов, и вновь, на этот раз в качестве министра внутренних дел, Тодзё, а также начальники Генеральных штабов армии и ВМФ. Задав несколько вопросов, председатель Хара сказал: ”В подобных условиях, думаю, единственное, что нам остается, так это прибегнуть к оружию”. Совещание вынесло единодушное решение по вынесенным на повестку дня вопросам. Впоследствии Тодзё сообщил мне о полученной санкции императора.

Итак, решение о войне было принято, а различные проблемы, которым предстояло возникнуть ввиду начала войны, должны были быть отнесены к компетенции Совета по межведомственным связям. Само собой разумеется, один вопрос, а именно, оперативные аспекты будущих военных действий, в Совете не обсуждался. Как установил МВТДВ, группа кораблей ВМФ под командованием адмирала Нагумо 26 ноября вышла из залива Хитокаппу (о. Кунашир), имея приказ атаковать Перл-Харбор, причем трибунал в своих суждениях пришел к абсурдному выводу о том, что запланированное нападение было предметом открытой дискуссии на заседании Совета 30 ноября. Конечно же, мы об этом плане ничего не знали. В соответствии со своей неизменной практикой, высшее командование не разглашало гражданским официальным лицам, вроде нас, абсолютно никакой информации, связанной с подобными, совершенно секретными операциями, и любой, знакомый с этой системой, прекрасно поймет, что мы пребывали в полном неведении. (Это обстоятельство достаточно хорошо иллюстрируется фактом, о котором я упоминал: как говорил мне Тодзё, только на МВТДВ он впервые узнал об оперативных деталях нападения на Перл-Харбор. На суде приводилась масса дополнительных свидетельств того, что гражданские члены Кабинета не были заранее извещены даже о самом существовании плана нападения на Гавайи).

Проект Императорского рескрипта об объявлении войны был представлен заседанию Совета по межведомственным связям сразу по завершении совещания у императора. На этом заседании я почувствовал, что высшее командование пребывает в каком-то непривычно расслабленном состоянии, которое контрастировало с их прежней напористостью, когда речь шла о скорейшем начале войны. Такое состояние казалось мне странным, и, тем более, что нам еще предстояло определиться с уведомлением об объявлении войны, я поинтересовался у них, когда должны начаться военные действия. Начальник Штаба армии Сугияма туманно ответил, что это произойдет "где-то в следующее воскресенье”. Поскольку этот ответ усилил и без того имевшиеся у меня подозрения в отношении высшего командования, я указал, что мы, естественно, должны сообщить другой стороне о начале военных действий посредством обычной процедуры. На это, однако, начальник Штаба ВМФ адмирал Нагано ответил: "Мы собираемся напасть внезапно”. Вступивший затем в разговор заместитель начальника Штаба адмирал Ито сказал, что ВМФ желает, чтобы переговоры не прекращались до начала военных действий ради максимально возможного эффекта первой атаки.

Тут-то я и понял, что означала расслабленность высшего командования. Я был в равной степени и удивлен тем, что предложение о внезапном нападении исходит от ВМФ, который ранее был столь уверен в свои "перехватных” операциях, и озабочен по поводу дальнейшего хода войны, поскольку это предложение было равнозначно признанию, что даже на начальной стадии ВМФ не надеялся на успех и считал его возможным только при обеспечении внезапности. Во всяком случае я подчеркнул, что уведомление об объявлении войны совершенно необходимо с точки зрения международной порядочности. Акция, предлагаемая флотским командованием, указал я, противоречит общепринятым процедурам и потому совершенно недопустима, и безответственные действия в начале войны, которые нанесут урон чести и престижу нации, не сулят Японии ничего хорошего. В подтверждение естественного и нормального характера своей позиции я напомнил, что посол Номура и ранее настаивал на необходимости прекратить переговоры перед переходом к "свободе действий" и уведомить Вашингтон. Я был настолько возмущен поведением военного командования, которое уже после принятия решения о войне стало настаивать на внезапном нападении и пытаться склонить меня к согласию с подобной тактикой, что позволил себе прервать заседание и под предлогом ранее назначенной встречи вознамерился покинуть зал.

Когда я двинулся к выходу, заместитель начальника Штаба Ито подошел ко мне, попросил отнестись снисходительно к желанию ВМФ и спросил, нельзя ли, по крайней мере, передать уведомление о прекращении переговоров, если оно так уж необходимо, через американского посла в Токио, а не в Вашингтоне. Почувствовав какое-то недоверие к этому предложению, я отказался, на чем мы и расстались. Однако, как мне показалось, флотское командование осознало, что ему придется согласиться с передачей уведомления в той или иной форме, будь то в Токио или в Вашингтоне.