Воспоминания старого капитана Императорской гвардии, 1776–1850 - [105]

Но меня постоянно мучил страх перед доносами. Когда я видел полицейского, я всегда думал, что он идет ко мне, и частенько я не ошибался. Моя жена сказала мне: «Дорогой, тебе нужен сад, где ты бы мог отдохнуть». — «Хотел бы я иметь такой», — ответил я. Поэтому я осмотрелся и поговорил с мсье Маре. Он сказал: «Я найду вам сад, тут их много». Однажды он пришел ко мне и сказал: «Я нашел именно то, что вам нужно, рядом со мной на набережной. Идите к отцу Шопару, бондарю и торговцу деревянной обувью, он хочет продать свой сад». Я пошел к Шопару. «Вы хотите продать свой сад?» — «Да, мсье». — «Покажете мне его?» — «Конечно, мсье». — «Пойдемте, и если он мне понравится и цена будет не слишком высока, я куплю его».

После осмотра я спросил его: «Сколько вы за него просите?» «1200 франков». — «Если вы пойдете со мной, вы сможете пригласить мою жену, чтобы она тоже посмотрела на него. Если ей понравится ваш сад, мы сможем договориться». Моя жена посмотрела сад и сказала: «Мне нравится, покупай его». Я пошел к этим бедным людям и заключил сделку на 1200 франков. О, как я рад, что теперь у меня есть сад! Он был в сильно запущенном состоянии, но через год все выглядело совсем по-другому. Я вложил в него 600 франков, и труд киркой и лопатой. Я сделал это своим «Champ d’Asile».[88] В моем саду я был укрыт от любых шпионов. Он был радостью, как для моей жены, так и меня самого, и ему я обязан своим крепким здоровьем. Я покинул весь окружавший меня мир (я должен сказать, что мне повсюду мерещились шпионы). В течение тридцати лет я ухаживал за своим прекрасным убежищем, не проходило и двух дней, как я появлялся, чтобы осмотреть его, и все это время постоянно в обществе моей жены.

Как же я наслаждался своим приобретением! Я посадил деревья, я благоустроил его. Главная аллея была немного уже, чем надо, но из-за красивых деревьев я не мог изменить ее. Я сделал хороший газон и три беседки. Я посадил розы — высотой в 25 пье, такие редко встречаются.

После того, как я купил сад, туда стали приходить люди. Они хотели посмотреть на «старого ворчуна», всегда при деле, в своей старой шинели и киркой в руке, и такого счастливого оттого, что у него есть свой небольшой кусочек земли.

Мне посчастливилось стать отцом мальчика, который был всем для меня, но когда ему было 14 лет, я потерял его. Его смерть убила все мои радости.

В 1818 году виноградник в Муффи принес хороший урожай. Я продал вина на 1000 франков и благодаря ему закрыл долги. Я был очень горд тем, что смог отнести 2000 франков мсье Море и мсье Лабуру в качестве дополнения к моим ежемесячным выплатам. Но за мной постоянно следили. Примерно в конце сентября 1822 года, в десять часов утра, к моему дому подошел очень импозантный мужчина с огромными черными бакенбардами и весьма изящно одетый в синее пальто и того же цвета брюки. Лицо его поперек пересекал сабельный шрам, чувствовалось, что он — истинный солдат. Я не смог удержаться и пригласил его.

«Прошу вас, сядьте и выпейте бокал вина, — сказала моя жена, — и если желаете, чашечку бульона». «С большим удовольствием», — ответил он. Подкрепившись, он показал мне список всех оставшихся в городе офицеров. «Кто вам дал вам этот список?» — «Я не знаю, кто он». — «У вас есть какие-то новости?» «О, да», — ответил он. «Дайте ему три франка», — сказал я своей жене. «Конечно, дорогой».

Я спросил его, откуда он. «Я приехал из Греции». И он вынул из кармана бумаги и прочитал мне имена главных офицеров, воевавших в Греции. «А почему вы поехали туда, позвольте мне спросить вас?» — «Мой командир взял меня с собой». — «А почему вы вернулись?» — «Потому что я видел своего командира посаженного на кол, и это так испугало меня, что я немедленно покинул страну». — «Чем вы думаете заняться?» — «У меня есть влиятельные знакомые в кабинете военного министра». Я простился с этим человеком, который пошел прямо в мэрию и донес на меня. Он сообщил мэру, что я ответил рекруту на Рю-де-ла-Драпери, будто бы рекрут сказал: «Приветствую, вас, капитан!» «Куда вы собираетесь?» — «В Испанию». — «Ну-ну! Оттуда не вернетесь ни вы, ни ваши товарищи».

Меня немедленно вызвали к мэру, об этом в полдень мне сообщил полицейский. Я пошел в своей фуражке, даже не переодевшись. «Что вам от меня нужно, мэр?» — «Вас обвиняют» — «Я протестую, я не прошу ни о помиловании, ни о защите. Я невиновен, я знаю этого негодяя. У него на лице шрам от сабли, и он сказал мне, что он приехал из Греции. Я дал ему три франка, чашку бульона и два бокала вина — это он донес на меня, и если позволите, я пойду к генералу». — «Он уже осведомлен». — «Что, уже? Было всего десять часов, когда этот негодяй покинул мой дом. Он быстро путешествовал: он шел два часа. Вы позволите мне пойти и поговорить с генералом?» — «Идите, а потом скажете мне, что он вам сказал». — «Отлично».

Я отправился на Рю-де-Шам. Я нашел генерала в его гостиной, у ярко горящего камина, и в красивом халате. «Доброе утро, генерал». — «Доброе утро, мсье». — «Я не мсье, генерал. Я лишь обвиняемый капитан Куанье, но на этот раз я знаю негодяя, который донес на меня, он — полицейский шпион из Парижа. Он пришел ко мне домой со списком всех офицеров на половинном жаловании. Мне бы очень хотелось узнать, кто это важное лицо, которое дало ему все наши имена. Я бы убил его, или он убил бы меня. Я дал ему три франка, два бокала вина, чашку бульона, и в благодарность за мое гостеприимство, он пришел и как трусливый подлец накропал на меня донос. Вам бы следовало вызвать его сюда, я думаю, чтобы я мог видеть его в вашем присутствии. Но поскольку вы позволили ему уйти, настало время положить конец этому делу. В течение последних шести лет вы постоянно и незаслуженно с моей стороны, держали меня под наблюдением. Сегодня, генерал, я решил либо умереть, либо или получить ту свою свободу, которую я требую от вас. Вы решаете, что выбрать. Я не прошу прощения у вас. Я клянусь честью в том, что я невиновен, и моего слова достаточно. Это все, что я должен был сказать. Я приеду завтра в три часа, чтобы услышать, что вы решили. Вы можете меня арестовать, если таков будет ваш выбор. Если вы позволите мне уйти, я возьму свое ружье и пройдусь по улицам, и, если я найду этого негодяя, я крикну гражданам: „Уйдите отсюда, я застрелю эту бешеную собаку!“» — «Ступайте, капитан, успокойтесь». — «Генерал, если ваш полицейский шпион солгал, дайте ему сотню хороших палочных ударов и больше вас никто никогда не обманет!» — «Вы свободны, капитан».