Воспоминания советского посла. Книга 2 - [6]
Курьер Форин оффис провел меня длинными коридорами, впоследствии ставшими мне так хороню знакомыми, во второй этаж и оставил в «приемной послов». Это была небольшая, но очень высокая комната, с двумя окнами, выходящими на площадь перед Адмиралтейством, Но стенам ее висели портреты коронованных особ и государственных деятелей прошлых времен, среди которых особенно выделялось большое, в рост человека изображение королевы Виктории в парадном платье. Пришел секретарь и с изысканным поклоном сообщил, что сэр Джон ожидает меня в своем кабинете. Через мгновенье я уже был в этом снятая святых британской внешней политики.
Сэр Джон сидел за старинным письменным столом спиной к большому камину и поднялся, чтобы приветствовать меня. Он был очень худощав и высок, так высок, что, казалось, тело его не может держаться прямо и само собой изгибается. Розовая лысина была обрамлена с обеих сторон седоватыми копнами волос. Розовое лицо без бороды и усов было стянуто сухой официальной улыбкой. Свинцовые глаза сверлили собеседника, как два буравчика. На вид Саймону было под 60, но выглядел он еще очень бодрым и крепким. Впрочем, не только выглядел — таким он был и в действительности .
Саймон не понравился мне с первого взгляда. Было в нем что-то формальное, холодное, жестокое. Ни тени души. Таких людей я никогда не любил. Вдобавок за спиной Саймона стояла еще длинная вереница речей и дел, которые отталкивали меня от него идеологически и политически. По-видимому, я тоже не понравился Саймону с первого взгляда. Это выявилось сразу же после того, как я переступил порог его кабинета. Саймон пригласил меня сесть в кресло, стоявшее около письменного стола. Я сел и провалился в какую-то бездонную мякоть. Терпеть не могу слишком «комфортабельных» кресел: они точно нарочно созданы для того, чтобы размягчать мозги и притуплять умственную бдительность. А тут, в кабинете Саймона, духовная острота мне была вдвойне необходима. Я невольно заподозрил западню. Поэтому я встал и с самой любезной улыбкой сказал:
— Сэр Джон, нет ли у вас сиденья потверже? Я не люблю сидеть на мягком.
По лицу Саймона пробежала какая-то тень, и он с любопытством посмотрел на меня. Потом с легким раздражением в голосе министр прибавил, подвигая мне кожаный стул:
— Надеюсь, это вас удовлетворит?
Я почувствовал — игра началась. Партнеры стали в позиции. Я мысленно сказал себе: «Теперь не зевай, надо быть начеку!»
Затем мы перешли к делу. Хотя во время первого «частного визита» посла к министру иностранных дел обычно не принято касаться каких-либо серьезных вопросов, я решил, что внезапное денонсирование англо-советского торгового соглашения[2] создало слишком необычную ситуацию и что поэтому я имею достаточные основания вести себя тоже несколько необычно. Сказав Саймону несколько любезных фраз, из которых вытекало, что я рад лично познакомиться со столь видной политической фигурой, я круто взял быка за рога и в выражениях, не могущих вызывать никаких сомнений, описал острую реакцию Москвы на акцию британского правительства. Я особенно подчеркнул тот факт, что эта акция носит характер прямой дискриминации: ведь несмотря на Оттаву[3], Англия не денонсировала своих торговых договоров с Аргентиной и Скандинавией. Нет, этим странам британское правительство предложило только вести переговоры для внесения некоторых модификаций в существующие коммерческие соглашения. Почему же денонсирование оказалось необходимым только в случае с СССР? Советскому правительству неизвестны истинные мотивы, лежащие в основе денонсирования. Нота Саймона от 16 октября слишком коротка и не указывает причин отказа от торгового соглашения 1930 г. Выступавшие после того английские министры (Болдуин, Томас, Невиль Чемберлен) давали разные объяснения шагу британского правительства. Я был бы поэтому очень признателен Саймону, если бы через меня он информировал Советское правительство о действительных причинах денонсирования.
Саймон стал отвечать, ловко жонглируя словами и фразами. Из его объяснений вытекало, будто бы никакой дискриминации в акции британского правительства нет. Просто все дело будто бы в том, что в СССР существует монополия внешней торговли, а в Аргентине и Скандинавии ее нет. Кроме того, СССР слишком много продает в Англии и слишком мало здесь покупает, что вызывает справедливое недовольство в Великобритании, как раз сейчас сильно страдающей от массовой безработицы. В торговле Англии с Аргентиной и Скандинавией такой пассивности баланса нет. Отсюда, заключил Саймон, понятно желание британского правительства внести некоторые изменения в структуру торговли между Англией и СССР. А это в свою очередь вызывает необходимость в новом торговом соглашении.
Я стал возражать Саймону и доказывать, что советская монополия внешней торговли не только не препятствует нормальному развитию торговли, но, наоборот, ему только содействует: пусть Саймон укажет мне хотя бы один случай, когда советский покупатель не заплатил бы в срок причитающихся с него сумм? Такого случая нельзя найти (Саймон в знак согласия кивнул головой). А как на этот счет обстоит дело в торговле Англии с Аргентиной или Скандинавией? Верно, что англо-советская торговля пассивна для Англии, но разве нет совершенно такого же положения в торговле Англии с некоторыми другими странами, например, с США? Это, однако, не имеет последствием денонсирования торговых соглашений между Великобританией и Америкой. Если даже стать на ту точку зрения, что в англо-советскую торговлю нужно внести различные изменения, разве этого нельзя было бы достигнуть путем нормальных переговоров между двумя правительствами? Разве для этого обязательно требовался акт односторонней дипломатической дискриминации?
Со страниц этой книги перед читателем встанет обаятельный образ выдающегося советского полководца Михаила Николаевича Тухачевского, безвинно погибшего в результате сталинского произвола. Люди, хорошо знавшие М. Н. Тухачевского, рассказывают о его жизненном пути и военной деятельности. Среди авторов воспоминаний – товарищи заслуженного военачальника по юношеским годам, по службе в царской армии, по гражданской войне, а также те, кто под его руководством работали над укреплением Советских Вооруженных Сил на протяжении последующих лет.Сборник подготовлен с участием Военно-научного общества при Центральном музее Советской Армии.
В настоящее время прилагается много усилий со стороны историков капиталистического мира, чтобы как-нибудь сгладить отрицательное впечатление от позора и глупости западной демократии, принявшей более двух десятилетий тому назад мюнхенское соглашение. Пытаются найти смягчающие вину обстоятельства, стремятся хоть немного реабилитировать ее «героев» и т. д.В своих воспоминаниях академик И. М. Майский рассказывает правду о событиях тех дней, ибо ему, как послу СССР в Англии в те годы, пришлось близко сталкиваться с людьми и событиями предвоенной эпохи.
В книге рассказано о первых советских дипломатических курьерах, в тяжелейших условиях выполнявших свою ответственную миссию. В течение ряда лет после установления Советской власти многие буржуазные государства не признавали официального статуса «красных дипкурьеров», подвергали их преследованиям, бросали в тюрьмы, натравливали на них бандитов. Широко известен подвиг Теодора Нетте. Роль связного с первой советской миссией в США успешно осуществлял Б. С. Шапик. Героически действовали в самых сложных условиях А. А. Богун, А. Х. Баратов, В. А. Урасов и другие.
Вместе с тремя героями этой повести читатели отправятся в далекий, полный опасных приключений путь по странам Арабского Востока, через весь великий континент Африки, через Атлантику и Англию.В основу повести положен подлинный факт из эпохи второй мировой войны, но на страницах этой книги он несколько развернут и беллетризован.Перед читателями пройдут города Малой Азии и Египта, девственные джунгли Африки и шумный Кейптаун на мысе Доброй Надежды, затерянный островок в Южной Атлантике и огромный Лондон.Автор повести.
Иван Михайлович Майский – один из старейших советских дипломатов. Его книга «Испанские тетради» проливает свет на некоторые, доселе слабо освещенные в литературе аспекты борьбы на международной арене в преддверии второй мировой войны, беспощадно клеймит итало-германскую агрессию в Испании в период 1935–1939 гг. и разоблачает многочисленные дипломатические фокусы других империалистических держав, помогавших удушению Испанской республики. Автору особенно удались те главы, в которых он, основываясь на личных наблюдениях и своем богатом жизненном опыте, дает очень рельефные портреты многих западноевропейских политических деятелей того времени, раскрывает сложную механику так называемого лондонского «Комитета по невмешательству в испанские дела».
Автор книги работал в посольстве СССР в Англии с 1925 по 1943 год, долгое время был послом в Великобритании. Бесценные свидетельства очевидца всей предвоенной и начала военной политической карусели. Особенно рекомендуется тем, кто искренне считает, что злой Сталин отказывался от союза с добрыми демократами, ради дружбы с нацистами.Н.Стариков.
Над книгой работали А. Архангельский, К. Лученко, Т. Сорокина. Книга родилась из видеопроекта, размещенного на просветительском ресурсе «Арзамас». Интервью оформлены как монологи; это сборник рассказов о том, как люди решили стать свободными. Вопреки системе. Вопреки эпохе. Полная история диссидентского движения впереди; прежде чем выносить суждения, нужно выслушать свидетельские показания. Электронную версию книги готовили магистранты НИУ ВШЭ.
Александр Андреевич Расплетин (1908–1967) — выдающийся ученый в области радиотехники и электротехники, генеральный конструктор радиоэлектронных систем зенитного управляемого ракетного оружия, академик, Герой Социалистического Труда. Главное дело его жизни — создание непроницаемой системы защиты Москвы от средств воздушного нападения — носителей атомного оружия. Его последующие разработки позволили создать эффективную систему противовоздушной обороны страны и обеспечить ее национальную безопасность. О его таланте и глубоких знаниях, крупномасштабном мышлении и внимании к мельчайшим деталям, исключительной целеустремленности и полной самоотдаче, умении руководить и принимать решения, сплачивать большие коллективы для реализации важнейших научных задач рассказывают авторы, основываясь на редких архивных материалах.
Герой, а по совместительству и автор этой уникальной, во многом неожиданной книги — обаятельный, блистательный, неподражаемый Артист — Михаил Державин. Он один из немногих людей, при одном упоминании которых на лицах расцветают светлые улыбки! От счастливого детства в артистической вахтанговской среде до всероссийской и всесоюзной любви и известности — путь, который Артист, кажется, даже не шел, а порхал — легко, песенно, танцевально, шутя, играючи и заставляя хохотать и наслаждаться счастьем, чудом жизни миллионы зрителей.
Впервые в истории литературы женщина-поэт и прозаик посвятила книгу мужчине-поэту. Светлана Ермолаева писала ее с 1980 года, со дня кончины Владимира Высоцкого и по сей день, 37 лет ежегодной памяти не только по датам рождения и кончины, но в любой день или ночь. Больше половины жизни она посвятила любимому человеку, ее стихи — реквием скорбной памяти, высокой до небес. Ведь Он — Высоцкий, от слова Высоко, и сей час живет в ее сердце. Сны, где Владимир живой и любящий — нескончаемая поэма мистической любви.
Книга профессора Московского технического училища Петра Кондратьевича Худякова написана через полтора года после Цусимской трагедии, когда еще не утихла боль, вызванная известием о гибели тысяч русских моряков; горечь от не имеющего аналогов в нашей истории поражения русского флота. Худяков собрал в этой книге уникальные свидетельства участников подготовки и похода Балтийско-Цусимской эскадры. Свидетельства преступной безответственности и некомпетентности, воровства и коррупции чиновников военного министерства, всей бюрократической системы.
Русского писателя Александра Грина (1880–1932) называют «рыцарем мечты». О том, что в человеке живет неистребимая потребность в мечте и воплощении этой мечты повествуют его лучшие произведения – «Алые паруса», «Бегущая по волнам», «Блистающий мир». Александр Гриневский (это настоящая фамилия писателя) долго искал себя: был матросом на пароходе, лесорубом, золотоискателем, театральным переписчиком, служил в армии, занимался революционной деятельностью. Был сослан, но бежал и, возвратившись в Петербург под чужим именем, занялся литературной деятельностью.