Воспоминания русского дипломата - [289]

«Старец» является руководителем молодых иноков, которые дают обет полного повиновения и подчинения ему своей воли. Там, где есть такой старец, туда сейчас же пробивается и народная тропа. Прочтите «Братьев Карамазовых» Достоевского, где так ярко воспроизведен облик старца и всех, кто приходит к нему, иногда пешком за тысячу верст, чтобы получить благословение. Глубокий духовный опыт, проникновение в сокровенные тайны человеческой души вместе с благодатным даром пробуждения в этой душе новых сил для жизненного подвига – вот что составляет неотразимую силу смиренного старца, всегда радостного и светлого, какими бы немощами он ни страдал от своих аскетических упражнений, «ибо для счастья созданы люди», как говорит старец Зосима у Достоевского, «и кто вполне счастлив, тот прямо удостоен сказать о себе: я выполнил завет Божий на земле. Все праведные, все святые мученики были все счастливы».

Церковь держится святыми. Благодаря Богу, несмотря на тяжелые и во многом ненормальные условия своего существования, в Русской церкви никогда не переводились святые. В 30-х годах минувшего столетия, на памяти людей, которые еще могут быть живы, Русская церковь сподобилась иметь одного из величайших своих святых преподобного Серафима Саровского. Глубоко народный облик этого сына простого народа совпадает с самыми высокими мистическими озарениями. От него сохранились некоторые записанные беседы с ним о действии Святого Духа на человека, которые представляют один из замечательнейших памятников русской церковной письменности.

Жажда святости, вера в осуществление всей правды Божией на земле составляет одну из особенностей русской религиозности. Чем меньше окружающая действительность отвечает этому идеалу, тем сильнее у религиозного русского человека стремление уйти из нее, искать этой правды в монастыре, у святынь, которыми богата Россия.

«…Для смиренной души русского простолюдина, измученной трудом и горем, а главное всегдашнею несправедливостью и всегдашним грехом, как своим, так и мировым, нет сильнее потребности и утешения, как обрести святыню или святого, пасть пред ним и поклониться ему: – Если у нас грех, неправда и искушение, то все равно есть на земле там-то, где то святой и высший; у того за то правда, тот за то знает правду: значит не умирает она на земле, а, стало быть, когда-нибудь и к нам перейдет и воцарится по всей земле, как обещано».

Неудовлетворенным душам тесно в национальных рамках, они идут искать Правды и Святости по всему белому свету. Ежегодно, пока было можно, тысячи паломников отправлялись в Иерусалим, на Афон, в Рим и в Бари{253}. Однажды мне пришлось встретить группу таких паломников в Константинополе. Они побывали во всех этих местах, добрались даже до берегов Красного моря. Они всюду искали, где воплотилась вся Правда Божия, где совершенные люди живут в совершенной Церкви. Они не нашли того, что искали, но это не ослабило их веры, что где-то, скорее всего на острове, осуществилось это Царствие Божие на земле, новый Иерусалим. «Вот вернемся к себе домой на побывку, а потом опять пойдем искать», сказали они мне.

III

«Странничество» – одна из форм народной религиозной жизни, весьма характерная для русских людей. Религиозный русский человек чаще чувствует себя странником, чем оседлым жителем земли. Для себя он относится безразлично к внешним условиям земной действительности, мир лежит во зле и он не приемлет его, и идет искать Правды Божией, стараясь найти ее в молитве, подвигах и лишениях.

В нашей народной религиозной литературе есть одна небольшая книжка, выдержавшая нисколько изданий, весьма любимая многими благочестивыми русскими людьми. Это «Откровенные рассказы странника духовному своему отцу» (3-е изд. Казань, 1884{254}). От книги этой веет глубокой подлинностью и народным духом. Она напечатана с рукописи, найденной у одного старца – схимника на Афоне, который в свое время записал, по-видимому, то, что ему рассказывал странник. Ничто не даст нам более верного представления о народной религиозной психологии, создавшей странничество, чем некоторые выдержки из этой книги.

«я по милости Божией человек-христианин, по делам великий грешник, по званию бесприютный странник, самого низкого сословия, скитающийся с места на место. Имение мое следующее: за плечами сумка сухарей, да под пазухой Священная Библия; вот и все. В 24-ю неделю после Троицына дня пришел я в церковь к обедне помолиться; читали Апостол из Послания к Солунянам, в котором сказано: непрестанно молитеся. Сие изречение особенно вперилось в ум мой, и начал я думать, как же можно беспрестанно молиться, когда необходимо нужно каждому человеку и в других делах упражняться для поддержания своей жизни».

С этих пор целью своих похождений Странник поставил найти человека, который разъяснил бы ему недоуменный вопрос. В конце концов, он встречает старца, от которого получает наставление, и некоторое время остается под его руководством. «Непрестанная внутренняя Иисусова молитва», учил старец, «есть беспрерывное, никогда не престающее призывание Божественного имени Иисуса Христа устами, умом и сердцем при воображении всегдашнего Его присутствия, и прошении Его помилования, при всех занятиях, на всяком месте, во всяком времени, даже и во сне. Она выражается в таковых словах: Господи, Иисусе Христе, помилуй мя. И если кто навыкнет сему призыванию, то будет ощущать великое утешение и потребность творить всегда сию молитву, так, что уж без молитвы и быть не может, и она уже сама собою будет в нем изглашаться».