Воспоминания русского дипломата - [286]

Перед читателями проходит целый ряд картин из жизни революционной России, в которых скрытая в глубине души Святая Русь выходит победительницей над Россией красной. Вот крестный ход в день Святого Николая 9 мая, на который многие шли причастившись, как на смерть, и где сам Ленин, стоя на балконе, «насчитал» свыше 400 тысяч народу. Вот верные узнавшие о готовящемся, после его резкого против большевиков выступления патриарха Тихона, и решившие его не дать, ударить в набат, и его отстоявшие. Вот русский крестьянин, который на Соборе, перед выборами патриарха, так формулировал от имени крестьян их стремления сохранить единую Русь. «У нас уж нет больше царя. Нет отца, которого бы мы любили. Синод любить невозможно, а потому мы, крестьяне, хотим патриарха». Вот картина религиозного диспута, где старенький священник тремя словами «Братья, Христос Воскрес!» побеждает многоречивого безбожника и т. д. По всей книге рассеяны эти живые доказательства основной мысли автора, его основной веры. Не одни вершины захватила вера, до самых низин крестьянского быта проникла она, Церковью освятила всю жизнь, всюду русскому человеку сопутствуя. И хоть и способен он в момент буйства все забыть, в самую бездну кинуться («так и тянет его в нее заглянуть», говорил Достоевский во «Власе»), но редко, когда он не опомнится и не принесет столь же великого покаяния, как велик был грех.

Князь Трубецкой, следуя за Достоевским, которого он часто цитирует, не идеализирует русский народ. Он считает, что много в нем темного, тяжелого, греховного, но жива в нем Святая Русь и не переводятся те неведомые никому праведники, которыми Россия и спасется. Обратив свой взор от России к Европе, автор и в ней не видит успокоения. Наоборот, тяжелые тучи нависли над ней, тяжело в ней дышать и хочется верить (автор верит вместе с Достоевским), что может быть, именно Россия своим страданием принесет очищение и Европе.

Князь Трубецкой твердо верит во вселенскость Православной церкви. Для Православной церкви он, как и его брат князь Евгений Трубецкой, письмо которого он приводит, не боится (а как бы даже желает) преследований. Он знает, что Церковь от них лишь крепнет, очищается, растет. Настроенный миролюбиво и любовно к инославным, в особенности к католичеству, князь Трубецкой мечтает о соединении Церквей, скорбит о духе непримиримости, который долго господствовал в отношении вероисповеданий друг к другу и радуется всякому проявлению добрых чувств. В деле некоторого сближения Церквей, которое приходится теперь наблюдать, несомненно, значительную роль сыграл князь Трубецкой своим влиянием. Его мечта, которой он заключает книгу, была о том, как на возглас Восточной Церкви «Христос Воскресе!» Западная Церковь радостно ответит «Воистину Воскресе!».

Подводя итог, можно словами автора, который воспоминанием о легенде о Граде Китеже начинает книгу, сказать: «Нам, оторванным от родины и выброшенным на чужбину, нужно так же, как китежским паломникам самим очиститься и напречь свой духовный слух: тогда мы явственно услышим благовест Святой Руси».

Книга князя Григория Трубецкого написана еще в 1922 году, но она нам интересна в особенности тем, что жизнь, события и их развитие ее не опровергли, а наоборот, как то удивительно подтверждали, придав ей не только жизненный, но в какой-то мере и пророческий смысл.

Т. Н. Тимашева

О князе Г. Н. Трубецком

В области религиозной жизни и религиозного наставления важны не слова только, важно свидетельство. Всякое слово в области религиозной жизни, которое не является свидетельством, не имеет силы. Чтобы иметь силу, оно должно быть рожденным из опыта Истины, быть живым свидетельством об Истине, т[о] е[сть] свидетельством жизни.

В том большая сила и значительность и личности и слов покойного князя Григория Николаевича Трубецкого (1873 – 6 января 1930), что он был укоренен в высшей действительности. То, что он говорил и писал об этих предметах, не было поэтому только интересной беседой, лекцией, статьей, исследованием, которые оставляют нас однако холодными, оно было живой вестью о высшей жизни. Не только своим словом, устным и письменным, еще больше – своей всей личностью и жизнью, тем, что он был среди вас, свидетельствовал он о ней. В этом и состоит его огромное воспитательное влияние, поэтому и тянулись к нему люди разных взглядов, оттенков, возрастов, положений, потому что они чувствовали, что здесь было что-то подлинное, не стереотипно-заученные слова, не литературные упражнения: чувствовался Источник Жизни, изливающийся в жизнь праведника и питающий ее. И струи эти сообщались и другим и поднимали их над мелкой злободневностью. «Кто верует в Меня, из чрева того потекут реки воды живой». Эти слова Господа исполнялись на смиренном и преданном рабе Его.

Князь Григорий Николаевич Трубецкой был представитель великой духовной традиции, или вернее – он жил в этой духовной традиции, в этом потоке жизни Духа, который объемлет нас и который есть жизнь Церкви Христовой. Много было у князя Г. Н. Трубецкого горячей любви и преданности и верности – в отношении к родному народу, к величию России, к славным страницам ее прошлого (в частности, ее императорского прошлого), особенно же к лучшим сторонам духовного облика русского народа, ценностям его духовной культуры, но высшая его преданность и верность и любовь принадлежала из всех ценностей сверхличного порядка – Церкви Христовой и единому Господу и Владык Церкви.