Воспоминания - [116]
Так продолжалось всю ночь. Из за грохота мы не могли спать. Утром в воздухе пахло горелым деревом и порохом, черная пелена дыма заслонила солнце.
Во дворе дома кружился пепел, с неба падали обломки боеприпасов. А потом начали взрываться крупные снаряды. Город охватила паника. Оконные стекла дрожали, некоторые лопались. Военный губернатор города позвонил мне и сообщил, что им не удалось сдержать распространение огня. Во все стороны бежали люди — кто то с подушками, кто то с одеждой, кто то с ненужным барахлом. Время от времени к нам в сад забегали перепуганные знакомые и передавали слухи о новых разрушениях. Земля дрожала под ногами; стоял такой грохот, что мы почти не слышали друг друга.
Чтобы успокоить себя и других, я вынесла на террасу плетеное кресло, взяла книгу и сделала вид, что читаю. Военный губернатор звонил каждые полчаса. Он сказал, что главная опасность теперь исходит от запасов мелинита, которые находятся глубоко под землей и которые в любую минуту могут взорваться от сотрясения.
Я спросила, не лучше ли нам отправиться в порт и, взяв лодку, выйти в открытое море. Если мелинит взорвется, отвечал он, произойдет что то вроде землетрясения, и от города, вероятно, ничего не останется, а в море поднимется волна, которая все сметет на своем пути.
Другие пути отступления из города были отрезаны. Нам пришлось остаться. По–видимому, мелинит отсырел, потому что он не взорвался, и к вечеру огонь погас. В общей сложности пожар длился почти тридцать шесть часов.
В конце октября все заговорили о революции в Германии и Австрии. Еще две могущественные монархии оказались на грани распада. Мое отношение к этим разговорам было двойственным, равно как и чувства к бывшему врагу, который на время избавил часть России от большевиков. Изменение общественного строя в Центральной Европе, вне всякого сомнения, означало близкий конец войны, но в то же время уменьшало шансы на восстановление монархии в России. (Тогда я еще не могла представить свою страну без монархического правления.)
Как только слухи о революции подтвердились, австрийские войска ушли из Одессы. Им потребовалось на это всего несколько дней. Говорили, что в город войдут войска Антанты, но ничего подобного не произошло, и наша жизнь вновь оказалась в опасности. Как и следовало ожидать, в городе активизировались преступные элементы; грабежи приобрели характер эпидемии, а в провинции вооруженные банды угрожали восстановить большевистское правление. Более того, город охватила эпидемия «испанки», и люди умирали как мухи. Наш дом эта участь тоже не миновала. Мы с мужем одними из первых подхватили болезнь.
Однажды, в самом начале ноября, когда мы еще не вставали с постели, ко мне приехал незнакомый русский офицер из Бессарабии, которая в то время уже отошла Румынии. Этого офицера прислал командир разведывательного управления Антанты, канадский полковник по имени Бойл, который тогда находился то ли в Яссах, то ли в Кишиневе. Этот полковник Бойл был легендарной личностью, его имя было известно на всех берегах Черного моря. В то время он пользовался большим влиянием в Румынии, благодаря чему спас многих русских. От окружавших его русских офицеров он узнал о том, что я нахожусь в Одессе, и, понимая, как это опасно для нас, прислал своего помощника с сообщением, что он готов помочь.
Я поблагодарила его и ответила, что смогу уехать примерно через неделю. Желание канадского полковника спасти нас не внушало мне особого доверия, но, как оказалось, я глубоко заблуждалась. К моему великому изумлению, в назначенное время офицер приехал снова. Он привез мне письмо от королевы, моей кузины, с приглашением приехать в Румынию и сообщил, что все готово для нашего отъезда. С ним приехал румынский офицер, которому также поручили сопровождать нас.
Сначала мы должны были отправиться в Кишинев, где нас ожидали дальнейшие инструкции. Мы собрались довольно быстро. Накануне нашего отъезда на дом обрушилась новая волна «испанки»: заболел наш хозяин, а у меня вновь начался жар.
Но поездку нельзя было откладывать. Большевизм со всеми вытекающими фатальными — для нас — последствиями вот–вот восстановит свою власть в городе. Несколько небольших отрядов офицеров, добровольцев Белой армии, которая образовалась на берегах Дона, уже направились в Одессу для защиты жителей и поддержания порядка; другой небольшой отряд послали на север защищать крупную узловую станцию — Раздельную, — к которой направлялись банды украинского авантюриста и разбойника Петлюры.
Нам выделили специальный вагон. Нас сопровождали два офицера и пожилая горничная, которую я наняла за несколько дней до отъезда.
Первые сто километров все шло хорошо. Но на подъезде к Раздельной мы неожиданно очутились на войне.
Петлюра оказался гораздо сильнее, чем ожидалось. Его банды разгромили маленький отряд офицеров и вынудили их отступить к Раздельной. Петлюра удерживал свои позиции и продолжал наступать.
Образ действий этого авантюриста и его помощников ничем не отличался от образа действий большевиков. Они жгли и крушили все на своем пути, мучили и убивали.
Великая княгиня Мария Павловна Романова, внучка Александра II и дочь младшего брата Александра III – великого князя Павла Александровича, рассказывает о детстве в Ильинском у дяди, великого князя Сергея, церемонном воспитании, которое она получала, своем недолгом замужестве и жизни при шведском дворе, о возвращении в Россию, интригах Распутина, последних драматических днях династии Романовых и бегстве из России…
![Александр I, Мария Павловна, Елизавета Алексеевна: Переписка из трех углов (1804–1826). Дневник [Марии Павловны] 1805–1808 годов](/storage/book-covers/82/82b6cae0919c7018b428e8f981cd589b56db07b4.jpg)
В книге представлена переписка Александра I с его сестрой, великой княгиней Марией Павловной, а также письма к Марии Павловне императрицы Елизаветы Алексеевны. Переписка была начата в 1804 году, когда Мария Павловна, выйдя замуж за наследного герцога Саксен-Веймар-Эйзенах, поселилась в Веймаре, где еще живы были великие представители Веймарской классики – Гете, Шиллер, Виланд. Заканчивается она со смертью Александра. Последние письма к Марии Павловне Елизаветы Алексеевны относятся уже к 1826 году. Переписка, продолжавшаяся более двадцати лет, охватывает и эпоху Наполеоновских войн, когда герцогство Саксен-Веймар стало формальным врагом России, и эпоху передела Германии и создания Германской конфедерации на Венском конгрессе, когда и Александр, и Мария Павловна нередко использовали друг друга для решения политических и дипломатических задач.
В этой книге не говорится о заговорах и не раздуваются мифы до невероятных масштабов, но есть опровержения многих историй, которые отдельные биографы Фредди выдают за истинные. В ней нет домыслов – каждый факт перепроверялся не по одному разу. Автор встречался со всеми героями этой истории: с музыкантами и менеджерами Queen, с друзьями и родственниками Фредди – десятки часов интервью, дни и часы, проведенные в архивах и библиотеках, поиск новых источников и новых свидетелей. Прочитав эту книгу, вы узнаете, почему личная жизнь и смерть Фредди Меркьюри продолжают оставаться тайной и по сей день.
Академик Игорь Васильевич Курчатов (1903–1960) принадлежит к числу тех ученых, чьи труды и практические усилия определили будущее человечества. Благодаря ему Советский Союз сумел в сжатые сроки создать атомную, а затем и водородную бомбу, разрушив ядерную монополию США, начал создавать атомный подводный флот. Курчатов не только заложил основы мирного применения атомной энергии, но и открыл путь исследованиям по управляемым термоядерным реакциям. Несмотря на всемирное признание заслуг Курчатова и большое количество посвященных ему публикаций, многие стороны его жизни остаются неизученными и малоизвестными.
Александр Житинский провел на земле 71 год и 5 дней, оставаясь неизменно молодым, веселым и добрым.Он был писатель. Из самых-самых талантливых в Петербурге. В России. В наше время.А еще он был лирический поэт. Настоящий. Умелый и удачливый сценарист. Неутомимый издатель. Работал, как жил, – быстро. Спеша в будущее. С которым у Александра Николаевича был какой-то необъяснимый постоянный контакт, похожий на дар предвидения.Самуил ЛурьеОн был трудоголик и жизнелюб. Он в совершенстве познал сокрушительную силу смешного и лучше многих и многих понимал бесконечно печальное «над вымыслом слезами обольюсь».
«Не помню, в котором году, но, вероятно, это было в 1894, в первых числах июля меня очень просили приехать в Ильинское, под Москвой, к больному адъютанту Вел‹икого› Князя Сергея Александровича, З. Ф. Джунковскому, с которым мы до того одновременно служили в Преображенском полку. Болезнь была несерьезная, Джунковский лежал, и врачи не умели ему помочь – так думал он и его окружающие, но в сущности это было не так, излишне беспокоились его друзья…».
В книгу, посвященную жизни и творчеству Владимира Высоцкого, вошли воспоминания о нем друзей и родственников, товарищей по театру Л. Филатова, В. Смехова, А Демидовой и других. Кроме того, сюда включен текст интервью с В. Высоцким для телевидения в Пятигорске. Значительное место в сборнике отведено выступлениям В. Высоцкого на концертах.
Книга Татьяны Киселёвой погружает нас в атмосферу зарождения нового искусства движения — эвритмии. Рудольф Штейнер в тесном сотрудничестве с Марией Штейнер фон Сиверс создал основы для того, чтобы сделать видимыми речь и музыку в движениях человека. Татьяна Киселёва активно участвовала в развитии этого в Гетеануме /Дорнах, Швейцария/ и в сценических представлениях по всей Европе.Читатель может познакомиться с историей развития эвритмии, как и прикоснуться к ценнейшим указаниям Рудольфа Штейнера по отношению к русской эвритмии.