Воспоминания о службе в Финляндии во время Первой мировой войны. 1914–1917 - [24]

Командир роты капитан Михайлов вышел в свою очередь разогнать смутьянов, но погиб, поднятый матросами на штыки. Капитан Михайлов шел на верную смерть, зная об ожидавшей его участи, но предпочел погибнуть, чем изменить долгу присяги. Вместе с ним погибло несколько сверхсрочнослужащих подпрапорщиков: Селезнев и Минин.

Непогода, однако, сделала свое дело: мало кто из артиллеристов пошел бродить по городу, да и те, которые могли, стали понемногу отставать, и скоро тысячная толпа понемногу растаяла. К 2 часам ночи в городе водворилась полная тишина, на улицах не было буквально ни души, даже полицейских, которых еще с вечера стали снимать с постов.

Труп полковника Федченко ночью был вывезен из города и брошен в канаву на том месте, где дорога сворачивается в сторону от линии трамвая в Хагу. Там он лежал несколько дней, подвергаясь всевозможным глумлениям.

Когда на другой день утром рота крепостной артиллерии, занимавшая Альбергские укрепления позиции, шла под командой поручика Подуфимцева, то более благоразумные солдаты заявили своим офицерам, что если они не исчезнут сейчас, пользуясь тем, что дорога идет лесом, то им, может быть, придется разделить участь командира полка, так как около трупа собрались нижние чины из разных частей и только поджидают подхода войск с позиций, чтобы присоединить офицерство к трупу полковника Федченко.

Германские эмиссары успевали повсюду. Начались волнения и в крепости, и, как в 1906 году, прежде всего в минном батальоне. Своих офицеров минеры, однако, не тронули. Собравшись на плацу, они начали митинговать, подстрекаемые агитаторами. Решено было поднять весь гарнизон и идти в город. Комендант крепости с вечера еще находился в городе, уехав с докладом в штаб командующего флотом, но, возвращаясь оттуда, нарвался на толпу матросов, и только присутствие (случайное) нескольких рабочих, ценивших хорошее отношение к ним коменданта крепости, спасло последнему жизнь. Заместителем коменданта временно оставался командир 1-го Свеаборгского крепостного артиллерийского полка полковник Свяцкий. Последний сидел вместе с офицерами в собрании, когда ему доложили, что гарнизон идет на митинг в город. Полковник Свяцкий поспешил на плац. После долгих и упорных переговоров с нижними чинами ему удалось почти совершенно успокоить людей, тогда агитаторы, видя, что их затея провалилась, стали стрелять из задних рядов сперва в воздух, а затем один из них, подкравшись, выстрелил в спину командиру полка. Последний упал, и тут четыре-пять солдат, переодетых рабочих и германских наемников, начали в упор бить в него из винтовок. Во время расправы с полковником Свяцким из собрания подъехал вернувшийся из Александровского театра командир 1-й Электротехнической роты штабс-капитан Алексеев. Едва он успел выйти из саней, как те же негодяи открыли по нему огонь, которым он и был убит наповал. Позже объясняли, что убийство произошло по недоразумению, так как штабс-капитан Алексеев не остановился на окрик.

С Комендантского острова толпа повалила на Лагерный, где был расположен 512-й пехотный Деснинский полк. Здесь солдаты не поддались соблазну и под влиянием горячих и убедительных слов своего командира разошлись по казармам. Но и тут на сцену выступили агитаторы, окружившие полковника Ненарокомова и начавшие его избивать. Выскочивший из полковой канцелярии адъютант штабс-капитан Федоров был убит на месте, поднятый на штыки. Так же погибли подполковник Дмитриевский (А. И.) и несколько подпрапорщиков. Часть нижних чинов и немецких наемников вломилась в полковую канцелярию, где работал полковой казначей, зауряд-военный чиновник. Негодяи вывели чиновника на лестницу и там прикончили его, поделив ограбленные деньги. Точной фамилии его я назвать не могу, говорили, что это был Колесников.

Агитаторы успели в том, чего добивались, и вывели крепостной гарнизон в город. Достигнуто было главное – люди вырваны были из подчинения офицерам. Митинга, конечно, никакого не было, и после шатания по городу и выслушивания нескольких увещательного характера речей от членов образовавшегося уже в порту Исполнительного комитета смущенные нижние чины вернулись в казармы. Много помогла в этом отношении погода: снежная метель, бушевавшая почти всю ночь… Я уже сказал, что около половины двенадцатого ночи немецкие агенты перерезали телефонные провода, и вследствие этих причин в течение около двух часов не было никакой связи. После событий в Свеаборге все офицеры крепостного штаба были арестованы и переведены на крепостную гауптвахту. Комендант крепости генерал-лейтенант Пащенко заболел, возложив исполнение обязанностей коменданта крепости на начальника артиллерии генерал-майора Алексеевскою.

Порядок в городе можно было бы еще восстановить с помощью дивизиона пограничной стражи и учебных команд, но не было лица, которое бы взялось за это дело, и когда наконец такой человек нашелся и прибыл около 3 часов ночи в штаб командующего флотом, то кроме князя Черкасского, на все махавшего руками, никого там не было. Явился туда и дежурный военный цензор печати, положение которого, можно сказать, было отчаянное. Комендант крепости генерал Пащенко около десяти с половиной ночи подтвердил категорическое запрещение что-либо печатать о революции, а представители газет настаивали на полном разрешении перепечатать все, что только было в Известиях Временного комитета Государственной думы, указывая, что все газеты края уже напечатали всю правду о событиях в Петрограде. Князь Черкасский дал разрешение печатать газетам все, что они хотят, и цензор уехал.