Воспоминания о счастье - [4]

Улыбаясь, Софи открыла двойные двери комнаты и вошла.

— Папочка! Как здорово, что ты дома… — начала она.

Внезапно Софи замолчала, словно пораженная молнией. Ее отец был не один. Ей стало трудно дышать от волнения, когда она перевела взгляд на гостя.

Это был тот самый красивый, сногсшибательный водитель.

Стоя в комнате, он производил еще более умопомрачительное впечатление, чем когда ехал в машине. Мужчина был высоким, выше ее отца, поджарым и стройным. Он был одет в безукоризненно скроенный костюм и в такие же безупречные рубашку и галстук. Но вовсе не его одежда стала причиной учащенного пульса, а тело, скрытое под костюмом, и лицо — о, какое лицо! Удивительно точеные, резкие, но благородные черты, мужественный подбородок, четко очерченные скулы и, самое главное, темные глаза, обрамленные длинными ресницами. Их взгляд в данный момент был устремлен на нее, заставляя чувствовать… чувствовать…

— Софи, милая, позволь представить тебе нашего гостя.

Голос отца вывел ее из оцепенения.

— Это Никос Казандрос. А это моя дочь Софи.

Никос Казандрос. Значит, он грек, отметила она про себя. Погрузившись в свои мысли, она едва слышала, что говорил отец. Затем Никос протянул ей руку, говоря что-то низким голосом, но она не могла разобрать его слова, отмечая только удивительный тембр и мелодичность его речи, практически лишенной акцента. Завороженная, она вложила свою руку в его, не в силах устоять.

Его пальцы оказались прохладными и сильными, и, коснувшись его руки, Софи почувствовала новый прилив странных вибраций глубоко внутри.

Внезапно Никос опустил взгляд, прикрыв глаза длинными ресницами, что заставило Софи в который раз замереть от восхищения. Но тут снова заговорил ее отец.

— Моя дочь — студентка, мистер Казандрос, но я искренне рад тому, что она живет со мной в этом доме, а не в общежитии, — рассмеялся он.

Никос снова оглядел Софи, заставив ее замереть.

— Что вы изучаете? — обратился он к ней.

И снова этот низкий, глубокий голос с легким, едва заметным акцентом перевернул все внутри нее.

А глаза, внимательно смотрящие на нее, эти темные, темные глаза…

— Музыку, — тихо ответила Софи.

— В самом деле? На каком инструменте вы играете?

Это были вежливые вопросы, которых требовала ситуация, просто небольшая беседа между гостем и дочерью хозяина, ничего серьезного. Но Софи казалось, что в каждом вопросе скрывалось что-то более глубокое, и это заставляло ее сердце учащенно биться.

— На фортепиано, — произнесла она.

— Уверен, что Софи не откажется сыграть для нас после ужина, — произнес Эдвард Грантон, встретившись взглядом с удивленными глазами своей дочери.

— Мистер Казандрос остается на ужин?

— Да, ваш отец был так любезен, что предложил мне отужинать с вами, — тихо пояснил гость. Теперь в его голосе ощущалась плавность, уверенность, а черные ресницы прятали взгляд. — Надеюсь, это не доставит вам неудобства…

— О нет! Совсем нет! — воскликнула Софи, все еще с трудом контролируя свое дыхание. Затем она радостно улыбнулась. — Это будет просто замечательно!

— Я уже дал распоряжения миссис Ти, но было бы неплохо, если бы ты зашла к нашей экономке и спросила, не нужна ли ей помощь. К тому же сейчас я должен обсудить с мистером Казандросом дела, так что….

Она поняла намек:

— Да, конечно. Тогда… э… увидимся позже.

Софи изящно кивнула Никосу и направилась к выходу.

Он опередил ее и любезно открыл для нее дверь. Когда она проходила мимо, он внезапно улыбнулся.

— Цветы миндаля, — пробормотал он, легко проводя рукой по ее волосам, в которых запуталась пара лепестков.

Это неожиданное прикосновение вновь вызвало неуместный румянец на ее щеках.

— Благодарю вас, — промолвила Софи, смутившись, и вылетела из комнаты.

Забыв о просьбе отца сходить к экономке, она помчалась наверх. Оказавшись наконец в своей мансарде, она без сил упала на кровать, чувствуя необычное волнение и странный трепет в груди.

Никос Казандрос. Это имя разожгло пожар внутри нее. Что он здесь делает? Деловые партнеры отца, как правило, представляли собой скучных мужчин среднего возраста. Но этот человек — ах! С такой внешностью он мог бы быть знаменитостью, а не бизнесменом.

Софи рассмеялась. Ее не волновало, кто он и чем занимается. Важно было то, что он сейчас находится в их доме, рядом с ней.

Никос не слишком внимательно слушал, что говорит ему Эдвард Грантон. Он наперед знал, каких вопросов будет касаться их беседа и что ему делать. Но он точно не ожидал появления этого ангела в комнате.

О боже, девушка — настоящий сладкий персик! Чистейший мед с легким, будоражащим ароматом! Даже сейчас, когда у него было время успокоиться, Никос по-прежнему ощущал отголоски волнения, которое почувствовал, когда отворились двери гостиной и в комнату впорхнулаона.

Но она была молода, слишком молода. Судя по виду, незнакомке было не больше восемнадцати, к тому же Эдвард Грантон сказал, что она студентка… Жаль, очень жаль. Жаль, что она столь юна. Жаль, что она дочь хозяина дома. Жаль, что Никос здесь по деловым вопросам, а не ради удовольствия.

Он заставил себя вслушаться в то, что говорил Эдвард Грантон, какие цифры он показывал, какие аргументы приводил. Тот говорил уверенно, твердо, но это совершенно не помогало незадачливому бизнесмену скрыть тот факт, что его компания находится на грани разорения.