Воспоминания о походах 1813 и 1814 годов - [50]
От Познаня до Плоцка не видал я ничего занимательного ни для взора, ни для воображения. Дорога грязная, несносная, квартиры неопрятные, холодные, несноснее и самой дороги. Плоцк есть один из самых лучших городов Польши; площади, а особенно в новом городе, прекрасны; есть много каменных хороших строений, улицы прямы и довольно чисты.
Небольшое местечко Сиротск, лежа на возвышенном берегу Буга, с противоположной стороны представляет картину прекрасную, восхитительную. Природа польская не скупа на виды живописные, величественные; от образа правления зависит примирить ее с искусством. Города и местечки, почти одними только евреями обитаемые, не скоро процветут и вознесутся на ту степень благосостояния, в каком видим города других государств Европы. По некоторым поручениям я должен был ехать в Пултуск, городок, который напомнил мне и славу русских, и Европу на краю гибели. Тут впервые Наполеон познакомился с пулями и штыками русских… И Гейльсберг, и Фридберг, и Эйлау представились моему взору, властелин Франции имел случай узнать дух и мужество русских – и дерзнул мечтать об их низложении!
Подпрефект Пултуский принял меня весьма ласково, скоро исполнил все мои требования и просил провести вечер с ними. Милое, почтенное семейство! Как дорога казалась для меня приветливость твоя! Мысленно переносился я в тихий уголок России, где живут люди, которых любовь и дружба составляют необходимую, сладостную потребность бытия моего, которых одна улыбка может сделать меня счастливым!
Hyp, большое селение на Буге, было последним ночлегом нашим в стране иноплеменной… Скоро увидели мы двоеглавого орла России, увидели башни Цехановца; поднялся шлагбаум – и я
V
Взгляд на прошедшее
Обращая взоры на события, в последние три года совершившиеся, невольно исполняется изумлением дух русского, сердце в порыве благодарного восторга пламенеет любовью к Существу высочайшему, дарующему силу царям и крепость царствиям. Слабое око смертного, привыкшее взирать на предметы обыкновенные, с удивлением видит ряд чудес неслыханных. Могущественная Россия, пробужденная Димитрием, воскресшая под скипетром Иоанна, успокоенная кротким Михаилом и великодушным его сыном, прославленная Петром, вознесенная Екатериной, – в дни Александра явилась судьей и благотворительницей Европы! Гордая Франция, в гибельном исступлении низвергшая алтари и троны, владычица пол-Европы, мечтавшая уже давать закон всему миру, – сретает[30] врагов в стенах Парижа с кликами радости и благословения.
Считаю излишним входить в политические причины, подвигшие надменного властелина Франции ввести полмиллиона воинов в мирные страны, благоденствующие под скипетром Александра. Все цари Европы, силой оружия, страхом и ослеплением увлеченные, были не союзники, но данники Наполеона. Одна Испания, твердая верой и мужеством, дерзала презирать угрозы и противостать насилию хищника; континентальная система была предлогом, обладание миром – истинной целью всех предприятий и действий честолюбивейшего из смертных. Уже престолы Италии, Голландии, Неаполя, Испании, Вестфалии сделались его собственностью; вольные города Гамбурга, Любек и Бремен превратились в провинции Франции, которой владычество простиралось от моря Средиземного до Буга; Австрия, союзом родства и победами Наполеона обезоруженная, оставалась равнодушной зрительницей происшествий неслыханных; Пруссия почти исчезла из числа государств самостоятельных; Англия и Швеция потеряли свои владения на твердой земле, глава Церкви Католической Папа Пий VII страдал в оковах рабства, князья германские сделались вассалами империи французской; слабая часть королевства польского, под именем герцогства Варшавского сохранившаяся, обольщенная пышными обетами Наполеона, готова была для его пользы жертвовать златом и жизнью своих граждан – таково было положение Европы в начале страшного года брани отечественной. Кроткий Александр, занимаясь более счастьем подданных, нежели распространением неизмеримых пределов своей империи, предвидел бурю, грозившую народам, желал отвратить ее великодушием; но хищник требовал пожертвований, равно унизительных для России и ее монарха. Обнажились коварные ковы хамелеона, и необозримые ряды воинов, цвет народов Европы, с мечом и огнем переступили рубежи наши!
Немногочисленно было воинство русских, но каждый ратник, сражаясь на пепле родных хижин, при зареве пылающих городов отечественных, почитал блаженством погибнуть за славу царя и благо России. По обстоятельствам того времени, отступление было необходимо для успехов наших армий; с горестью и слезами повиновались воины гласу начальников, повелевавших идти назад, с радостью ловили случай к бою!
Дашковка, Витебск, Орша, трехдневный бой у стен Смоленска свидетельствуют о славе и неустрашимости наших воинов. Быстро стремились французы к сердцу России; медленно, знаменуя след свой трупами врагов, уступали им русские каждый шаг родной земли. Наконец, исполнилось пламенное желание великодушных: холмы Бородинские будут вечными несокрушимыми обелисками величия и необоримого мужества народа российского. Тридцать тысяч храбрых легло в этот день, сражаясь за Отечество, вдвое более погибло хищников разнородных. Рать Наполеона была несравненно многочисленнее нашей, дальнейшее упорство подвергало опасности и армию, и всю Россию: надлежало отступать – и
Роман о жизни и борьбе Фридриха Энгельса, одного из основоположников марксизма, соратника и друга Карла Маркса. Электронное издание без иллюстраций.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Русского писателя Александра Грина (1880–1932) называют «рыцарем мечты». О том, что в человеке живет неистребимая потребность в мечте и воплощении этой мечты повествуют его лучшие произведения – «Алые паруса», «Бегущая по волнам», «Блистающий мир». Александр Гриневский (это настоящая фамилия писателя) долго искал себя: был матросом на пароходе, лесорубом, золотоискателем, театральным переписчиком, служил в армии, занимался революционной деятельностью. Был сослан, но бежал и, возвратившись в Петербург под чужим именем, занялся литературной деятельностью.
«Жизнь моя, очень подвижная и разнообразная, как благодаря случайностям, так и вследствие врожденного желания постоянно видеть все новое и новое, протекла среди таких различных обстановок и такого множества разнообразных людей, что отрывки из моих воспоминаний могут заинтересовать читателя…».
Творчество Исаака Бабеля притягивает пристальное внимание не одного поколения специалистов. Лаконичные фразы произведений, за которыми стоят часы, а порой и дни титанической работы автора, их эмоциональность и драматизм до сих пор тревожат сердца и умы читателей. В своей уникальной работе исследователь Давид Розенсон рассматривает феномен личности Бабеля и его альтер-эго Лютова. Где заканчивается бабелевский дневник двадцатых годов и начинаются рассказы его персонажа Кирилла Лютова? Автобиографично ли творчество писателя? Как проявляется в его мировоззрении и работах еврейская тема, ее образность и символика? Кроме того, впервые на русском языке здесь представлен и проанализирован материал по следующим темам: как воспринимали Бабеля его современники в Палестине; что писала о нем в 20-х—30-х годах XX века ивритоязычная пресса; какое влияние оказал Исаак Бабель на современную израильскую литературу.
Туве Янссон — не только мама Муми-тролля, но и автор множества картин и иллюстраций, повестей и рассказов, песен и сценариев. Ее книги читают во всем мире, более чем на сорока языках. Туула Карьялайнен провела огромную исследовательскую работу и написала удивительную, прекрасно иллюстрированную биографию, в которой длинная и яркая жизнь Туве Янссон вплетена в историю XX века. Проведя огромную исследовательскую работу, Туула Карьялайнен написала большую и очень интересную книгу обо всем и обо всех, кого Туве Янссон любила в своей жизни.