Воспоминания о К Марксе и Ф Энгельсе (Часть 2) - [5]

Однажды в такой момент Маркс остановился и, как довольный осенившей его мыслью, посоветовал:

- Да говорите вы на латинском - это же лучше всего!

12

И был очень удивлен и огорчен, узнав, что русские студенты, окончившие классическую гимназию, не умеют изъясняться по-латински.

Принявшись за перевод I тома "Капитала", Лопатин долго сидел над первыми главами. Метафизическая терминология его очень затрудняла, и он высказал Марксу, что для русского читателя эти главы могут послужить препоной, могут охладить к книге... Маркс посоветовал начать перевод с III главы, обещая переделать первые две для русского перевода. (Эта переделка, как известно, вскоре пригодилась для первого французского издания "Капитала" 328.) * Русский же перевод был прерван: Герман

13

Александрович получил известие от друзей, что можно освободить из каторги Н. Г. Чернышевского, - и научная работа сменилась революционным приключением, подвигом, приведшим к аресту и тюрьме, новому бегству и т. д. и т. д.

* Г. А. Лопатин отмечает, между прочим, как курьез, "европейскую практичность" Маркса, несколько дивившую привыкшего к русским нравам юношу. Относительно земельной ренты Г. А. однажды высказал мысль, что эта тема должна быть развита, что в 1-м томе она далеко не исчерпана, и поставил Марксу целый ряд вопросов Маркс, вставив стеклышко монокля в правый глаз, пристально и усмехаясь посмотрел на юркого собеседника:

- А как, вы полагали бы, следует углубить этот вопрос? Лопатин высказался.

- Ну, все это вы найдете во II-м томе... (Прим. корр.)

В работе принимали участие Любавин и Даниельсон (Николай - он), которому, как известно, и принадлежит первый законченный перевод "Капитала" (работа Лопатина была использована Даниельсоном, о чем он и говорит в предисловии) 330. Герман Александрович отмечает, что при упоминании о Чернышевском Маркс каждый раз высказывал свое уважение к нему как к революционеру и очень ценил его как экономиста.

Отношение Маркса к русскому революционному движению того времени было, конечно, сочувственное. По выражению Лопатина, он соединял с научной объективностью дух подлинного революционера. Каждый террористический акт, не находя в его миросозерцании теоретического оправдания, - глубоко волновал его и встречал живое сочувствие. В этом Лопатин мог убедиться при встречах во время старого своего бегства из России, в конце 70-х годов, когда начался народовольческий террор.

Остановлюсь на известном письме Маркса к Михайловскому по вопросу о возможности для России миновать капиталистическую стадию развития...

Письмо это было передано именно через Лопатина. Он дает такие комментарии к нему. В беседах Маркс допускал известное уклонение от европейского пути развития, если бы революционерам путем политического переворота удалось осуществить радикальную аграрную реформу. Иначе дело должно пойти тем же путем, что и у прочих грешных наций.

Лопатин настаивает, что слово Profanen должно быть переведено именно так...

Упоминая о своей "карьере" в Германии, Маркс часто говорил, что буржуазные экономисты "замолчали на смерть" (todtschwiegen) его сочинения, и очень радовался интересу к нему, проявленному в России.

- Вы знаете, какой капитал я нажил на "Капитале"? - спрашивал он. И подсчитывал доход от 1-го тома:

- Ровно 85 марок!

14

Г. А. Лопатин, по выходе из Шлиссельбурга, познакомился в русском издании с "Перепиской Маркса и Энгельса" и с теплым чувством говорит о напоминающих ему дни его юности отзывах о нем в письмах Маркса 332. С особой сердечностью относится он к дошедшим до него сообщениям, что вся семья Маркса, а особенно младшая дочь его Тусси (Элеонора), с которой он подружился в дни пребывания в Англии, - внимательно следила за судьбой "шлюшенцев", - знала о всяких переменах в жизни русских мучеников, на всю жизнь заключенных в этом каменном мешке, и, конечно, особенно близко принимала к сердцу участь своего молодого русского друга.

Впервые опубликовано в газете "Новый день", Пг., 1918, 4 мая (21 апреля), № 34

Печатается по тексту книги: Русские современники о К Марксе и Ф. Энгельсе. М., 1969

Из записи беседы с Г. А. Лопатиным от 3 ноября 1913 года

А о чем, о чем бы не поговорил я с теми, с которыми уже не поговоришь... Да... Был я близок тоже, и даже ближе, с Марксом. Я испытывал на себе чисто отеческую любовь его ко мне. Часто видались мы с ним, горячились, спорили, случалось, говорили подолгу о пустяках... а многое, многое, очень важное, осталось невыясненным. Обо многом надо было узнать, попросить совета.

Впервые опубликовано в журнале "Красная новь". М . 1927, № 8

Печатается по тексту книги: Русские современники о К. Марксе и Ф. Энгельсе. М., 1969

Г. А. ЛОПАТИН

Каждому свое

Позволю себе сделать маленькую фактическую поправку к заметке, напечатанной в сегодняшнем № 121 вашей газеты по поводу смерти Н. Ф. Даниельсона.

Все переговоры с Марксом касательно перевода на русский язык первого тома "Капитала" вел не Даниельсон, а я, вследствие личного знакомства с автором, превратившегося потом в тесную дружбу. Ввиду моих замечаний насчет трудности понимания первой главы и приложения для широкой публики, Маркс посоветовал мне начать перевод со второй главы, пообещав, ко времени окончания мною перевода, соединить первую главу и приложение в одно целое, придав ему более общедоступную форму.