Воспоминания о Евгении Шварце - [5]
11 декабря Шварца, находящегося уже в критическом состоянии дистрофии, чуть ли не силой вывезли из осажденного города. Потом были физическая немощь и писательский подвиг. За годы войны им написаны «Одна ночь», пьеса о жизни блокадного Ленинграда; «Далекий край», пьеса и сценарий, которые рассказывали о ленинградских ребятах в эвакуации; кукольная пьеса «Сказка о храбром солдате», ставшая позже сценарием «Марья-искусница»; «Принцессу и свинопаса» он переделал в «Голого короля»; и написал самую великую свою пьесу — «Дракон». Но с «Драконом» была связана и самая трагическая история в жизни Евгения Львовича. Пьеса была названа «вредной сказкой» и запрещена для постановки. Бдительным чиновникам в Комитете по культуре в Драконе примерещился (невысказанно) отец и друг всех народов. А в новой постановке Акимова в 1960 году ленинградским чиновникам от культуры (опять-таки — невысказанно) в Бургомистре примерещился Хрущев, и пьеса вторично была изъята из репертуара театра.
Первые послевоенные годы так же были насыщены работой. Для Ленфильма и Янины Жеймо он написал сценарий «Золушка», а для Союздетфильма — «Первоклассницу». Но времена менялись мало. После того, как «Золушка» была с восторгом принята всеми инстанциями, через которые проходили все сценарии, случился доклад А. Жданова о журналах «Звезда» и «Ленинград», и на очередном худсовете Ленфильма автора обвинили в «неуважении к сказке»[16]. И Шварцу было направлено письмо с 23 страницами требований переделок. А фильм был встречен на «ура». А вот от «Марьи-искусницы» потребуют великое количество переделок, и после девятого варианта был приостановлен подготовительный период уже запущенной в производство картины. За «мелкотемье» худсовет Ленфильма «зарубит» сценарий «Первый год», который Шварц писал опять-таки для Янины Жеймо. Через много лет этот сценарий станет пьесой «Повесть о молодых супругах».
А дальше — тишина. В конце 40-х и начале 50-х годов на сценах театров шла только «Снежная королева», а издательства печатали лишь повесть «Первоклассница», зато чуть ли не на всех языках народов СССР и стран народной демократии. Но в 1944 году «Снежную королеву» поставит Детский театр Манчестера, а в 1947-м берлинский театр им. Макса Рейнгардта покажет его «Тень». Так начнется шествие пьес Шварца по странам мира.
В этот период он лишь переписал свою кукольную пьесу «Сказка о потерянном времени» в повесть, а для кукольных театров сочинил «Новую сказку» («Волшебники»); написал пьесу «Иван Честной работник», но, неудовлетворенный ею, из первого действия создал другую пьесу — «Два клена». Вот, пожалуй, и всё.
Правда, с 1943 года в «Амбарных книгах» он стал вести дневник, который именно в то время заполнялся наиболее интенсивно. С 1950 года в этих же «Амбарных книгах» он начинает записывать свои воспоминания. Он помнил себя с двухлетнего возраста. А в 1955 году он затеял «Телефонную книжку» — воспоминания о людях, которые присутствовали в его телефонной книжке. И не только о ленинградцах, но и москвичах. «Взять нашу длинную черную книжку с алфавитом и, за фамилией фамилию, как записаны, так о них и рассказать. Так и сделаю…» — записал он 19 января. И начал с Акимова[17]. С 1943 по 1957 год им написано автобиографической прозы, по моему подсчету, около 120 авторских листов.
И вновь — подъем. Последние годы, несмотря на тяжелую болезнь, были насыщены писательством. Он завершил пьесы «Повесть о молодых супругах» и «Обыкновенное чудо», написал великолепный сценарий «Дон Кихот». Начал было работать над сценарием «Два друга». Будто предчувствуя скорую кончину, Шварц создал новые варианты лучших своих кукольных пьес, собирал сборник произведений для детей, но появятся они из печати уже после его кончины[18]. «Советский писатель» к 60-летию Евгения Шварца выпустил первый и единственный прижизненный его сборник. Но в него не вошли ни «Голый король», ни «Дракон»[19].
В 1966 году к 70-летию Шварца вышел сборник воспоминаний о нем — «Мы знали Евгения Шварца». Вероятно, он делался второпях, издательство «Искусство» хотело успеть к дате. Сужу об этом, во-первых, по тому, что большинство мемуаров о нем появилось в повременных изданиях в тот же год; а во-вторых, потом (или — одновременно), включенные в авторские сборники, они помечены 1965 и даже 1966 годами.
Кое-какие воспоминания или просто не поместились в издательский объем, или не показались интересными составителям — З. Никитиной и Л. Рахманову, или не были включены по личным их соображениям. Утверждать ни то, ни другое, ни третье не берусь. Теперь все это перепечатывается в данном сборнике (правда, по подобным личным же соображениям, я кое-что сюда не включил).
В те годы имена Николая Олейникова, Даниила Хармса, Александра Введенского, Юрия Владимирова и некоторых других еще не были на слуху у читателей, и мемуаристы с охотой первооткрывателей цитировали их тексты, иногда по памяти. Сейчас у этих писателей опубликовано
