Воспоминания корниловца: 1914-1934 [заметки]
1
Политика австрийского правительства и германского канцлера Бисмарка по отношению к славянам вызывала негодование русской общественности. В 1867 г. в брошюре «Братьям-славянам» было опубликовано стихотворение Ф. И. Тютчева «Славянам» (первоначальное название «Австрийским славянам»), в котором поэт выступает как защитник интересов братьев-славян. Стихотворение было прочитано 21 мая 1867 г. на банкете, данном московской общественностью в честь прибывших на Этнографическую выставку славянских гостей. Они кричат, они грозятся: «Вот к стенке мы славян прижмем!» Ну, как бы им не оборваться В задорном натиске своем!.. Эпиграф к этому стихотворению «Славян должно прижать к стене!» взят из выступления австрийского министра иностранных дел фон Бейста, проводившего политику подавления славянских народностей в Австро-Венгрии.
2
Сибирские стрелки пели «С нами Бог, разумейте языци и покоряйтесь, яко с нами Бог!» — возглас из Великого повечерия, на основе глав 8 и 9 книги пророка Исайи.
3
Лазарет Красного Креста в Екатеринославе (Днепропетровск) был построен и содержался немцами-меннонитами, по религиозному убеждению отказывавшимися брать в руки оружие. На родине их за это преследовали, они бежали в другие страны. Екатерина II обещала не брать их в армию, если они будут приносить пользу там, где не требуется оружие. Краснокрестовские сестры, в том числе будущая жена автора, Зинаида Никаноровна Казакевич и ее сестра Елизавета, проходили у них трехлетнее обучение.
4
В апреле 1979 года в редакцию «Посева» пришло письмо, подписанное инициалами «В.П.»: «Было это после взятия Курска (сентябрь 1919 г.). Я временно командовал незадолго до того сформированной 2-й запасной Марковской батареей и был прикомандирован к 1-му батальону 2-го Корниловского полка. (…) Командиром батальона был капитан Франц. Он был маленького роста, почти тщедушный. Правую руку носил на перевязи, был также ранен и в левую руку, ходить он мог только опираясь на палку. (…) Говорил капитан Франц очень кратко, может быть, потому, что не совсем свободно владел русским языком, но всегда мысли и приказания выражал очень точно. Бросалось в глаза, с каким уважением относились к нему офицеры его батальона. Солдаты же были готовы идти за ним куда угодно — одного знака рукой было достаточно. (…) Выведя роту, он положил ее, но сам остался стоять, хотя пули и посвистывали. Увидя, что чужая цепь не двигается, капитан Франц поднял свою и быстро повел вперед, после чего красные начали уходить, а капитан Франц, сам не зная, что такое страх, со смехом сказал: „Самое главное — напугать“. (…) Очень бережа солдат, он часто клал цепи, но сам всегда оставался стоять. Более того, он часто проходил один вперед, чтобы не отстать от солдат, так как из-за ранения ноги ходить быстро не мог. (…) Дойдя до штыковой схватки, вешал палку на подвязанную руку и брал левой рукой револьвер. (…) Смелость капитана Франца была так проста и так естественна, что проявление ее не отличалось от самых обыкновенных его поступков. (…) Так сохранилось воспоминание об Игнатии Франце, хорвате, пришедшем на помощь России, офицере Корниловского полка, с которым он сроднился так, что составлял с ним одно неделимое целое». К сожалению, фамилию автора письма редакции установить не удалось.
5
<…>
6
В Русской армии были сформированы добровольные женские батальоны. «Наконец и Офицерский полк пошел к мосту, прикрываемый заставой. Над ним свистели пули. В темноте, на том берегу, у моста движение. „Девочки! Тащите сюда пулемет!“ — слышен женский голос. Проходившая рота засмеялась, но коротким смехом, будто поняв особенность и серьезность услышанного приказа. У моста становилась на позицию, чтобы прикрыть отход армии, маленькая женская боевая часть — всего 15–20 человек с пулеметом. Ее состав — ударницы женских батальонов, иные в чине прапорщика, иные с Георгиевскими крестами». («Марковцы в боях и походах за Россию». Часть 1)
7
На мотив марша сибирских стрелков: «Из тайги, тайги дремучей, от Амура, от реки, молчаливой грозной тучей шли на бой сибиряки». При советской власти на тот же мотив исполнялась песня «По долинам и по взгорьям».
8
«Я услышал музыку. Было как будто недалеко, но ничего не было видно за скатом. Наконец на скате появилась цепь корниловцев. (…) Впервые я видел этот знаменитый полк в бою. Полк разворачивался к атаке, не изменяя шага и отбивая ногу как на параде, ни криков, ни беготни, ни одной заминки. Я смотрел на полк, разинув рот, до того удивительно, картинно, захватывающе и даже страшно было это зрелище. Большевики встретили полк ураганным огнем, а корниловцы и не дрогнули: как шли, так и идут, даже шагу не прибавили, и казалось, что они чрезвычайно быстро приближались к окопам большевиков. Вдруг пальба большевиков прекратилась. Густыми цепями они поднялись и побежали изо всех сил к станице. В ту же минуту грянуло корниловское „Ура!“». («Марковцы в боях и походах за Россию». Часть 1)
9
К стр. 321. Утверждение, что у нас в Москве не было ни родственников, ни знакомых, сделано из осторожности. Мы жили с Николаем Николаевичем и Олимпиадой Георгиевной Поляковыми в их маленькой комнате в коммунальной квартире на Большой Серпуховской улице. Подружились с ними в 1927 году в станице Приморско-Ахтарской, где Поляков, крупный специалист по русской истории, преподавал в одном из станичных учебных заведений. В Москве он работал бухгалтером в Оленеводтресте. Отец перед отъездом назвал ему нашу подлинную фамилию. После нашего отъезда они спешно переехали под Ленинград, а во время войны — в Германию, где стали членами НТС. После 1945 года советское правительство настоятельно требовало у западных союзников выдачи Поляковых. Им пришлось сменить имя, отчество и фамилию. В Германии они жили как Осиповы, участвуя в антикоммунистической работе. Л. Т. Осипова — автор книги «Записки коллаборантки». (Замечание Я. А. Трушновича.)
Книга повествует о «мастерах пушечного дела», которые вместе с прославленным конструктором В. Г. Грабиным сломали вековые устои артиллерийского производства и в сложнейших условиях Великой Отечественной войны наладили массовый выпуск первоклассных полевых, танковых и противотанковых орудий. Автор летописи более 45 лет работал и дружил с генералом В. Г. Грабиным, был свидетелем его творческих поисков, участвовал в создании оружия Победы на оборонных заводах города Горького и в Центральном артиллерийском КБ подмосковного Калининграда (ныне город Королев). Книга рассчитана на массового читателя. Издательство «Патриот», а также дети и внуки автора книги А. П. Худякова выражают глубокую признательность за активное участие и финансовую помощь в издании книги главе города Королева А. Ф. Морозенко, городскому комитету по культуре, генеральному директору ОАО «Газком» Н. Н. Севастьянову, президенту фонда социальной защиты «Королевские ветераны» А. В. Богданову и генеральному директору ГНПЦ «Звезда-Стрела» С. П. Яковлеву. © А. П. Худяков, 1999 © А. А. Митрофанов (переплет), 1999 © Издательство Патриот, 1999.
Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.
"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.
В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.
Мемуары Владимира Федоровича Романова представляют собой счастливый пример воспоминаний деятеля из «второго эшелона» государственной элиты Российской империи рубежа XIX–XX вв. Воздерживаясь от пафоса и полемичности, свойственных воспоминаниям крупных государственных деятелей (С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова и др.), автор подробно, объективно и не без литературного таланта описывает события, современником и очевидцем которых он был на протяжении почти полувека, с 1874 по 1920 г., во время учебы в гимназии и университете в Киеве, службы в центральных учреждениях Министерства внутренних дел, ведомств путей сообщения и землеустройства в Петербурге, работы в Красном Кресте в Первую мировую войну, пребывания на Украине во время Гражданской войны до отъезда в эмиграцию.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.