Воспоминания - [31]
Он горячился, а я смеялась. Вот чудак! Разве я просила?[59]
[«Иванов» А. П. Чехова
в Александринском театре]
Антон Павлович сдержал свое слово и прислал мне билет на «Иванова»[60]. Если бы я купила этот билет в кассе, настроение у меня не было бы таким праздничным и приподнятым, и мне не казалось бы, что и освещение в этот вечер ярче и публика симпатичнее. Я была уверена, что получу очень сильные впечатления, переживу восторг и умиление. Мелкие рассказы Чехова часто заставляли меня плакать, а я увижу драму!
— И не удержусь, и буду реветь, — предчувствовала я.
Все первое действие я не дышала. Действующие лица были интересны, живы, обещали много впереди. Как определится и выяснится загадочный Иванов? Умен или глуп честный Львов? Боркин с первых слов вполне понятен, но граф?
И вот среди них нежная, трогательная, больная Сарра. Но к чему Чехов заставил ее напевать Чижика? Мой муж свистит «Стрелочка», и это естественно[61]. Но Сарра музыкальна, и мы только что слышали, как она прекрасно играла. Шабельский клевещет, что «у нее слух меньше, чем у фаршированной щуки». Граф озлоблен и несправедлив. Но кувыркаться в сене Сарра действительно неудачно придумала, и в этом тоже виноват Чехов. Все это пустяки, мелочи, но они, как мошки, неприятны.
Во 2-м действии я сразу и горячо возненавидела Шуру. Меня возмутила ее речь к гостям-молодежи: «…ну, послушайте, сделайте мне одолжение! Если не хотите плясать, смеяться, петь, если все это скучно, то прошу вас, умоляю, хоть раз в жизни, чтобы удивить или насмешить, соберите силы и все разом придумайте что-нибудь остроумное, блестящее, скажите даже хоть дерзость или пошлость, но чтобы было смешно и ново! Ах, господа, все вы не то, не то! Не то, не то! Тысячу раз я вам говорила и всегда буду говорить, что вы не то, не то, не то!»[62]
Нельзя было не поежиться под этим градом «не то». Такие резкие самомнительные девицы нравятся Чехову? И мою непобедимую антипатию еще подтвердило объяснение в любви Шуры с Ивановым: «С вами хоть на край света, хоть в могилу, но ради бога скорей, иначе я задохнусь». Мне почувствовалось, что в этом именно что-то не то. Что скорей? И Иванов тоже скоро провалился в моем мнении. Стало скучно и очень досадно, когда Шура в амазонке явилась к Иванову. В ее любовь я не верила, а Иванов с его нытьем и уверениями, какой он раньше был молодец, по-моему, тоже не любил и не мог любить, поглощенный интересностью своей особы.
4-е действие показалось мне даже немного комичным. Шура металась по сцене в подвенечном платье со шлейфом, в фате и цветах.
— Будет свадьба? — Нет, не будет свадьбы! — Нет, свадьба будет! — И вдруг дикое выступление Львова: «Иванов, вы подлец». Несколько умных слов Шуры и выстрел.[63]
Театр гремел от аплодисментов. Очень вызывали автора, и вот между Саррой и Шурой показался Чехов, держась за руки. Он как будто упирался, но это могло только казаться, потому что он очень высоко держал голову и ему было неудобно идти немного боком. Как только он остановился лицом к зрителям, аплодисменты разразились с удвоенной силой. Многие встали и хлопали стоя, я тоже встала и подняла руки. Чехов мог видеть меня, и я была уверена, что он увидал и узнал. Он взмахнул своей непокорной прядью волос, и по губам пробежала едва заметная дрожь, похожая на улыбку. Какой он стоял вытянутый, неловкий, точно связанный. А в этой промелькнувшей улыбке мне почудилось такое болезненное напряжение, такая усталость и тоска, что у меня опустились руки. Я не сомневалась: несмотря на шумный успех, Антон Павлович был недоволен и несчастлив.
К сожалению, никогда мне не пришлось проверить, была ли я права[64].
Письмо в редакцию [«Петербургской газеты»][65]
Я была в Александринском театре на бенефисе г-жи Левкеевой и видела пьесу Ант. Чехова «Чайка».
Говорят, что «Чайка» не пьеса. В таком случае посмотрите на сцене «не пьесу»! Пьес так много. Мы все любим пьесы, настоящие… Поднимается занавес, и сперва ничего, все хорошо, все благополучно и только чуть брезжится какое-то зарождающееся страдание. — Чуть-чуть! Во втором действии страдание разрастается, охватывает героев все сильней и сильней. В третьем…
Я не знаю, как сделал Чехов: пришли на сцену люди, и так как эти люди давно жили до бенефиса г-жи Левкеевой и будут жить после бенефиса, то пришли они со всеми радостями и страданиями, которые дала им жизнь, и стали жить перед публикой. Пришел Тригорин, известный талантливый беллетрист, и так как он действительно талантлив, то он и сумел в нескольких словах открыть перед всеми свою душу. Но искренняя исповедь очень больной, очень страдающей души не возбудила участия. Мы все видели, как эта чуткая, тонкая, но слабая душа умирала медленной смертью только оттого, что не было силы бороться с пошлостью, которая затягивала ее, как тина. Публика любит силу, любит, чтобы перед ней боролись. Тригорин мало боролся. Он не плакал и не бил себя кулаком в грудь. Вы спросите: почему же он этого не делал? Я не знаю почему. Я думаю, что он забыл о том, что на один этот вечер перенесся на подмостки. Он просто жил, жил, как жили все кругом, не заботясь о том, что на них смотрят гг. рецензенты.
Творчество Лидии Авиловой развивалось под благотворным влиянием передовых русских писателей — ее современников, и прежде всего А.П.Чехова.В книгу вошли избранные рассказы писательницы, а также воспоминания, воссоздающие литературную среду 80-90-х годов.
Творчество Лидии Авиловой развивалось под благотворным влиянием передовых русских писателей — ее современников, и прежде всего А.П.Чехова.В книгу вошли избранные рассказы писательницы, а также воспоминания, воссоздающие литературную среду 80-90-х годов.
Творчество Лидии Авиловой развивалось под благотворным влиянием передовых русских писателей — ее современников, и прежде всего А.П.Чехова.В книгу вошли избранные рассказы писательницы, а также воспоминания, воссоздающие литературную среду 80-90-х годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Творчество Лидии Авиловой (1864–1943) развивалось под благотворным влиянием передовых русских писателей — ее современников, и прежде всего А. П. Чехова. В книгу вошли избранные рассказы писательницы, а также воспоминания, воссоздающие литературную среду 80 — 90-х годов, рассказывающие о премьерах чеховских пьес, о встречах автора с Л. Толстым и М. Горьким. Сборник дополняют отрывки из дневников писательницы и ее известная, неоднократно переиздававшаяся повесть-воспоминание «А. П. Чехов в моей жизни».
Русская писательница и мемуаристка Лидия Алексеевна Авилова (урожд. Страхова) родилась 3(15) июня 1864 г. в имении Клекотки Епифанского уезда Тульской губернии, в небогатой дворянской семье. В 1882 г. окончила гимназию в г. Москве. В 1887 г. вышла замуж и переехала из Москвы в Петербург, где началась ее литературная деятельность. В доме редактора и издателя «Петербургской газеты» С.Н. Худекова, мужа сестры, познакомилась со многими известными литераторами. С 1890 г. рассказы писательницы публикуются в петербургских газетах и журґналах.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.