Воспоминания - [16]
Вообще первые дни на крымском берегу мне не везло. При дальнейшем движении остановились в каком-то поселке. Занял я школу и наученный горьким опытом и зная, что мои воины способны на всякую пакость, запретил покидать помещение, выставил часовых (под видом охраны). За час приблизительно до начала движения дальше вызывает комполка и заявляет мне — куда ты смотришь, твои люди ограбили одну женщину. Докладываю ему, что это ошибка, мои люди неотлучно находятся в помещении. А он не верит. Пойди, говорит, и разберись сам на месте. И указывает приблизительно район, где живет эта ограбленная. Пришлось пойти, как в сказке — «иди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что».
Пошел искать. Снег глубокий, дорожек нет, кругом полно мин, а идти надо. Дошел до домов и стал расспрашивать у немногочисленных жителей, кого здесь и когда ограбили. В основном мне рассказывали, как их обирали немцы, а о наших ни слова. Только одна женщина сказала, что сегодня утром заскочили к ее соседке трое красноармейцев и что-то у нее забрали. Так обнаружился след. Был у этой женщины, забрали у нее не то капусту, не то свеклу, в общем, что-то из овощей. По описанию кавказцы, а ведь это ничего не говорит. Какие петлицы? — черные, а что еще? — на них пушки маленькие. Вот теперь стало ясно, что это артиллеристы. Из дальнейших расспросов выяснилось, что они говорили между собой не то о 7-й батарее, не то о 7-й роте. В штаб пожаловалась эта гражданка и назвала 7-ю роту. Вот и вся история. Из-за этой путаницы мне пришлось терять время и силы, чтобы ее распутать. Доложил начальству результаты. Все обошлось благополучно, а в памяти все-таки остается осадок какого-то неблагополучия в 7-й роте.
Двинулись мы дальше. Прошли Керчь, видели сплошные развалины, двинулись на Марфовку, а мороз все крепчает и крепчает. Наши кавказские герои, согнувшись в три погибели, так и норовят шмыгнуть в какой-нибудь закуток, будь то стог соломы, развалины или какая-нибудь хатка, чтобы погреться. Только упусти — и останешься без людей, и будут замерзшие. Пришлось выработать новую тактику вождения войск. Расчленил ротную колонну по взводам, за каждым взводом поставил командира взвода, а сам со старшиной роты замыкал колонну, поставив во главе роты политрука. Хотя не по уставу, а наоборот, но так оказалось надежней. Все равно за все отвечает командир роты.
Двигались без остановок. Как-то справа от дороги заметили лежащего бойца. Подошли, а это нашей роты солдат (грузин) огромного роста лежит, зарыв руки в снег, на боку ручной пулемет. На вопрос «чего лежишь?» отвечает, что устал. «А руки почему в снегу?» — «Так теплее». — «Где рукавицы?» — «Потерял». Посмотрел на руки, а они уже начали белеть. Решил этот «боец» поморозить руки, чтобы его отправили в госпиталь. Подняли его со старшиной, приказал оттереть руки снегом, это уже на ходу, взять пулемет за спину и предупредил, что если еще раз увижу лежащим на снегу — пристрелю. Старшине приказал выдать ему варежки и привязать их к шинели (чтобы не потерял). Командир взвода, упустивший своего бойца, получил свою порцию. Каждый стожок, находившийся в районе дороги, приходилось осматривать, и в некоторых находили наших бойцов.
Ну прямо хоть плачь, несмотря на тройной контроль, все же умудрялись удрать из строя. У какого-то селения устроили привал. Начал проверять и осматривать бойцов и пришел в ужас — у многих подморожены руки, носы, щеки. Пришлось собрать этих симулянтов и заставить командиров взводов лично оттирать обмороженные места, а в санчасти достал какой-то мази, чтобы потом смазывать. И тут снова попался грузин-пулеметчик. У него оказались обмороженные руки, а варежки вновь отсутствовали. Явный намеренный членовредитель. Отправил его в санчасть с пометкой о самовредительстве. А таких после оказания помощи отправляли в трибунал, и это грозило расстрелом. Хуже другое — не обнаружили ручной пулемет. Вот тут мог пострадать я как командир роты. Шутка ли — в боевых условиях потерять оружие. Принял срочные меры к розыску, и часа через два обнаружили пулемет на какой-то подводе, спрятанный под брезентом. Хорошо, что этот тип не выбросил его по дороге в снег.
Вот так двигались до вечера, пока не заняли какой-то поселок с МТС. Занял для ночевки школу. У входа выставил часовых с пулеметом. Школа, конечно, не топлена, с разбитыми окнами, но все же хоть крыша над головой. Начали понемногу отогреваться. Через некоторое время вызывают ко входу. Смотрю, стоят несколько человек в бурках и папахах. Подходит один из них и говорит: «Командир, ты занял школу?» — «Я», — отвечаю. — «Так вот, освободи». — «Почему? И куда я дену своих бойцов?» — «Куда хочешь». Разозлившись, я этому неведомому мне командиру предложил удалиться, предупредил, что в противном случае открою огонь из пулемета.
Тогда он представился — адъютант генерал-майора Книги (командир кавалерийской дивизии) и сказал: «Ты не ерепенься, пусть генерал посмотрит помещение, а там видно будет». Что оставалось делать? Допустил я эту группу в помещение, походили они по классам, решили эту школу занять под штаб, а я выторговал у генерала Книги два класса для своей роты. Так мы в дальнейшем мирно сосуществовали до полудня следующего дня. Охрану входа взяли на себя кавалеристы.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.