Воспоминания: 1802-1825. Том I - [56]

Генерал Тучков, командующий корпусом на реке Нарев, опасно заболел, и на его место был послан граф Толстой.

Я его сопровождал; мы нашли войска расположенными таким образом, что наш крайний правый фланг находился в Остроленке, а крайний левый фланг — в Броке на Буге. Генерал Витгенштейн командовал отрядом, занимавшим Остроленку, генерал Васильчиков — линией наших аванпостов, наблюдавших за Пултуском и берегом реки Буг.

Маршал Массена командовал французскими, польскими и баварскими войсками, которые составляли противостоящий нам армейский корпус. Генерал Вреде, состоявший под его начальством, имел штаб-квартиру в Пултуске.

Бездействие, царившее между армиями Наполеона и генерала Беннигсена, распространилось также и на корпуса, разделенные Наревом.

Но с той и с другой стороны в этих двух местах готовились к возобновлению кампании; отдых должен был смениться последними и несчастливыми событиями этой борьбы, от которой зависели судьба Пруссии и полное преобладание Наполеона.

* * *

Генерал Беннигсен сообщил графу Толстому, что он собирает свою армию в Хайльсберге и окончательно решил атаковать маршала Нея при Гутштадте, призвав графа согласованно начать боевые действия в тот же день. Французский лагерь располагался точно напротив Остроленки, его защищали 2000 человек, и он был укреплен. Так как неприятель, казалось, ожидал нашей атаки со стороны Пултуска, граф выбрал объектом наступления Остроленку. Под прикрытием острова, находящегося на Нареве, мы построили большие плоты; в камышах были спрятаны несколько артиллерийских орудий, и войска приблизились к берегу, оставшись незамеченными французскими часовыми.

По сигналу артиллерия сбила передовые посты неприятеля, 5 эскадронов Мариупольских гусар перешли реку вброд несколько выше по течению, пехота в количестве 800 человек переправилась на плотах; храбрый полковник Ланской, командовавший гусарами, обрушился на неприятельские укрепления; пехота следовала за ним с максимальной быстротой и ворвалась в лагерь французов, которые от неожиданности не оказали практически никакого сопротивления и отступили в соседний лес, бросив повозки и часть вооружения; их преследовали, и 600–700 человек были взяты в плен. Маршал Массена прибыл в Пултуск и собрал свои войска для того, чтобы форсировать Нарев в этом городе и заставить нас, тем самым, уйти с правого берега реки. Так как его корпус превосходил наш в численности, граф Толстой, оставив в Остроленке только посты наблюдения, расставленные вдоль левого берега Нарева, сконцентрировал свои силы и выбрал удобную позицию для сражения; там он остался ожидать прибытия новой дивизии, формировавшейся в Гродно. Маршал Массена не предпринимал пока активных действий; обе стороны с нетерпением ожидали новостей из основных армий, которые должны были значительно повлиять на наши события.

Мы получили реляцию об атаке генерала Беннигсена на Гутштадт, которую сам он признал неудачной, ссылаясь на медлительность продвижения генерала Сакена; так или иначе, маршал Ней, который должен был быть разбит, оставил город из-за больших потерь; Наполеон покинул свое лагерное расположение у Остероде, которое он называл «отдыхом льва», и со своей обычной быстротой двинулся навстречу нашей армии. При Лаунау произошел бой, и генерал Беннигсен занял хорошую позицию около Хайльсберга.

Вторая полученная нами новость рассказывала о кровопролитном сражении при Хайльсберге: французы тщетно пытались захватить укрепления, защищавшие нашу линию, и после многочисленных демонстраций мужества были вынуждены прекратить атаку. Битва была нами выиграна, но опыт научил Наполеона, что генерал Беннигсен легко отходит. Чтобы заставить его это сделать, он направил колонну своих войск к Эйлау, словно желал нас опередить на дороге в Кёнигсберг. Это не дало ему преимущества, вся наша армия пришла в движение и покинула поле сражения; одна колонна под командованием графа Каменского фланкировала марш неприятеля, все остальные наши войска взяли направление на Фридланд. В связи с этим отступательным движением графу Толстому был послан приказ отойти за болота Тыкоцина, где ему следовало ожидать новых инструкций. Мы выполнили это отступление в полном порядке, преследуемые всеми силами маршала Массены, получившего со своей стороны приказ атаковать нас. Весь корпус прошел по длинной плотине и по мосту в Тыкоцине и встал лагерем на другой стороне. Французский авангард энергично атаковал наш арьергард, но тот, находясь под командованием генерала Витгенштейна, решительно отбил эти попытки и захватил много пленных. Ночью наш арьергард спокойно перешел мост и разрушил его; напротив нашего лагеря в городе расположился генерал Сюше.

К этому периоду времени относится неудачное сражение под Фридландом. Другой французский корпус одновременно занял Кёнигсберг. Наша армия под сильным влиянием неудач и пав жертвой нерешительности и неверных решений главнокомандующего, отошла к Тильзиту. Узнав об этом раньше нас, маршал Массена сообщил нам эту новость в надежде, что заставит нас продолжить отступление; но, видя, что мы держимся, он начал готовить средства переправы и угрожать нашему правому флангу; когда ему стало известно о перемирии между двумя главными армиями, он отправил соответствующее предложение графу Толстому; последний послал меня в Тыкоцин, чтобы ответить отказом и одновременно посмотреть на неприятельские приготовления к наступлению. Генерал Сюше направил меня к маршалу Массене, который прекрасно меня принял; он получил к этому времени приказ Наполеона воздерживаться от враждебных действий и условия перемирия. Я заметил ему, что, не получив такого сообщения от генерала Беннигсена, граф Толстой не может признать это перемирие и будет продолжать драться. По моем возвращении в лагерь прибыл курьер с подтверждением того, что мне было сказано во французской штаб-квартире, и с приказом отдать всю территорию до границ Белостока. Так закончилась эта война, которая по результатам сражений под Пултуском, Эйлау и Хайльсбергом, а также в связи с близостью наших резервов должна была бы окончиться в нашу пользу. Наполеон, победивший только при Фридланде, имел растянутые коммуникации, однако, благодаря своему упрямству и таланту использовать малейшие преимущества, преодолел в одном сражении все свои неудачи, стал хозяином судеб Пруссии, получил большее, чем когда-либо влияние в Европе, и подписал мир ввиду границ России.