Воспитание чувств - [91]

Он выразительно присвистнул.

– Однако! Ну, и каков же общий итог? – Его светлость взглянул на ее склоненную голову. – Ну, давай, признавайся, чертенок! Не съем же я тебя, в конце-то концов!

– Ох, Шерри, я проиграла больше пяти тысяч фунтов! – выпалила Геро.

Его светлости лишь изрядным усилием воли удалось сохранить самообладание. После нескольких мгновений внутренней борьбы он сказал:

– А ты вовсю сорила деньгами, верно? Нет, не плачь, ради бога! Все могло быть и хуже. Но что на тебя нашло, простая ты душа, если ты решила выбросить такие деньги на ветер? Потому что мне совершенно точно известно: ты и на второй вечер отправилась в этот притон! Неужели у тебя настолько отсутствует здравый смысл, что ты вновь позволила ободрать себя как липку? Боже милостивый! Или игра у тебя в крови?

– О нет, нет! Я совершенно уверена, что этого нет и в помине, потому что настолько неловко и подавленно я еще не чувствовала себя ни разу в жизни! Да, теперь я жалею о том, что вернулась туда, но я старалась сделать как лучше, Шерри, и даже думала, что ты и сам порекомендовал бы мне так поступить, если бы я могла в тот момент спросить твоего совета!

– Думала, что я… думала, что я… – ахнул его светлость. – Ты что, окончательно спятила, Геро?

– Но, Шерри, ты же сам так и сказал мне, когда твой дядя Проспер подтрунивал над тобой: единственный выход в этом случае – продолжать игру, потому что неудачи не могут длиться вечно, и… – Геро оборвала себя на полуслове, встревоженная выражением его лица. – Ой, что я такого сказала? – вскричала она.

– Это не ты сказала, а я! – отозвался Шерри. – Нет-нет, не смотри на меня так, Котенок! Это я во всем виноват! Но мне и в голову не могло прийти, что ты запомнишь мои слова… Проклятье. А ведь мне следовало бы знать! Котенок, не слушай меня, когда я говорю подобную ерунду!

Геро вперила в него вопросительный взгляд.

– Но ведь это неправда, верно, Шерри? – поинтересовалась она. – Должна сказать, мне это представляется неправдой, потому что я еще сильнее залезла в долги, однако тогда еще подумала: наверное, играла недостаточно долго. Просто мне настолько это не понравилось, что я пришла в отчаяние и быстро сдалась.

– И слава богу! – отозвался он. – Да, это неправда… по крайней мере… проклятье, я имею в виду…

– Понимаю! – с надеждой вскричала она, пожимая ему руку. – Ты имеешь в виду, это то же самое, как пойти в Королевский Павильон: тебе можно, а мне – нельзя, потому что я женщина.

– Да, вот именно. Хотя нет, не так! – спохватился Шерри, природная честность которого взяла верх. – Это неправда для нас обоих, и если мы не будем осторожны, то пойдем по миру. Проклятье. Я мог бы многое порассказать тебе о состояниях, которые переходили из рук в руки за карточным столом! Это погубило Бруммеля[52], и беднягу Таллертона, и того малого, о котором рассказывал Стоук, – того самого, что повесился на фонарном столбе или что-то в этом роде! – Виконт рассмеялся, когда Геро непроизвольно стиснула ему руку. – Нет, я не собираюсь следовать его примеру, не волнуйся! Завтра повидаюсь со Стоуком и улажу дело с Говардом и Гиббзом, так что можешь забыть об этом.

– Да, но ведь я знаю, что тебе придется продать те вещи, которые мистер Стоук не хочет, чтобы ты продавал, и…

– Это мое дело.

– Нет, Шерри, не твое, а мое! Должна признать, я испытываю огромное облегчение оттого, что не буду оставаться в долгу перед совершенно чужими людьми, но если ты намерен заплатить за меня, то я выплачу тебе долг из своих денег на булавки.

Он, ласково погладив ее по щеке, сказал:

– Маленький глупый котенок! Нет, мы выкрутимся и у нас все будет в порядке, вот увидишь! Но я хочу узнать еще кое-что. Кто представил тебя миссис Джиллингем, чертенок?

– Никто, Шерри. Она сама представилась. Сказала, что приходится тебе другом.

– Ты хочешь сказать мне, что у этой гарпии хватило наглости самой нанести тебе визит? – спросил он.

– Нет, потому что, по ее словам, ей нездоровилось.

– Ха! – воскликнул его светлость. – Очень мило, клянусь Юпитером!

– О господи! Я и подумала, что она совсем не та, за кого себя выдает, когда поняла, с кем она водит компанию! – горестно покаялась Геро. – Потому что, приехав к ней домой, я не увидела там ни одного знакомого лица, если не считать сэра Мэттью Брокенхерста и Уилфреда Ярфорда, а ведь я помню: ты против моей дружбы с ними.

– Они видели тебя там? Проклятье! – пробормотал его светлость.

– Они… они не обратили на меня особого внимания, Шерри, а я им поклонилась едва-едва, уверяю тебя!

– Не в том дело. Если Ярфорд видел тебя, то об этом узнает весь город! Надо же случиться такому несчастью! Все старые кумушки – да и не только старые! – будут на каждом углу судачить о твоем легкомыслии! Впрочем, я рассчитываю, что Брок удержит язык за зубами: проклятье, он называет себя моим другом! Хотя, богом клянусь, будь он хотя бы вполовину тем самым другом, которым хочет казаться, то вызволил бы тебя из того логова и сопроводил бы домой! Джил, например, или Джордж, или даже Ферди не колебались бы ни минуты! Однако теперь уже слишком поздно горевать о случившемся! Где ты встретила эту Джиллингем?