Воспитание чувств - [67]

– Ты не можешь выбрать Джила! – с жаром возразил виконт. – Я собирался взять его себе!

– Ни за что! – парировал Джордж, мгновенно позабыв о своем образе героя. – Забирай себе Ферди.

– Я назову обоих сразу: и Ферди, и Джила, – высокомерно заявил виконт.

– Перебьешься, потому что я назвал Джила первым.

– Проклятье, что, у тебя нет других друзей, кроме Джила? – спросил Шерри.

– Есть, но если у тебя не хватает мозгов оставить это дело между нами четырьмя, то я могу назвать еще нескольких! – заявил в ответ Джордж.

– В этом что-то есть, Шерри, старина, – с умудренным видом заметил Ферди. – Не годится распространять сплетни о том, что Джордж целует твою жену. Если уж тебе приспичило вызвать его на дуэль (но, имей в виду, я не сторонник этого, потому что ты знаешь, кто он такой, и ставлю десять против одного, все дело не сто́ит выеденного яйца!), я буду твоим секундантом, и мы с Джилом устроим все наилучшим образом. А теперь послушай меня, Джордж! Если ты выберешь пистолеты, то ты не тот, за кого я тебя принимаю!

– Именно их я и выбираю, – незамедлительно ответил Джордж.

– Пусть выбирает, что хочет: мне все едино! – великодушно заявил Шерри. – Я отправлю мистера Фейкенхема обсудить все подробности схватки с вашим секундантом, милорд, но позвольте сообщить вам: я считаю подлой уловкой с вашей стороны то, что вы назвали имя Джила прежде, чем я сам успел сделать это!

Глава 13

В Кодексе чести записано прямо: первейшая обязанность секундантов при организации дуэли заключается в том, чтобы сделать все от них зависящее для примирения своих принципалов[41], и никогда еще никто из секундантов не прилагал бо́льших усилий, чем мистер Рингвуд и Ферди Фейкенхем. В частности, ни один из этих джентльменов не ограничился уговорами лишь своего собственного принципала: и по отдельности, и вместе они увещевали и умасливали обоих будущих противников. Но их усилия не увенчались успехом: виконт в открытую заявил, что, какими бы невинными ни были намерения Джорджа, он не собирается забирать назад свой вызов. А Джордж избрал следующую линию поведения: раз не он бросил вызов первым, то и адресовать ему какие-либо упреки и воззвания попросту бессмысленно.

– Проклятье, Джордж! – заявил доведенный до отчаяния мистер Фейкенхем. – Ты же не можешь ожидать, что Шерри пойдет на попятную!

– А я и не ожидаю этого, – ответил Джордж.

– От этого никуда не деться, – сказал мистер Рингвуд. – Ты поступил дурно. И должен признать это. Не дело целовать жену Шерри.

– Шерри ведет себя как собака на сене! – вспылил Джордж, и глаза его засверкали. – Почему бы ему самому не поцеловать ее? Ну-ка, ответьте мне!

– К делу это не имеет никакого отношения, – заметил мистер Рингвуд. – Более того, это тебя никоим образом не касается, Джордж. Я не говорю, что ты не прав, но это не меняет сути: ты не должен был целовать ее!

– Очень хорошо! Тогда пусть Шерри проделает во мне дыру – если сможет!

– Ты меня удивляешь, Джордж! – строго заявил мистер Рингвуд. – Ты прекрасно знаешь о том, что бедный Шерри тебе и в подметки не годится!

– Да, однако есть еще кое-что! – вмешался Ферди. – Это низко с твоей стороны, Джордж – настаивать на дистанции в двадцать пять ярдов!

– Джордж! – обратился к нему мистер Рингвуд, призвав на помощь все свое красноречие. – Говорю тебе, так не пойдет! Шерри не может признать это вслух, но он понимает не хуже меня: между вами ничего не было! Все дело можно уладить так же легко, как прихлопнуть комара! Ты должен лишь объяснить сложившиеся обстоятельства Шерри, и я убежден – он пойдет тебе навстречу!

– Ты что же, ожидаешь, что я первым пойду на попятную? – спросил Джордж.

– Он опять встал в позу! – в отчаянии воскликнул Ферди. – Никогда не встречал такого типа, никогда в жизни!

– Не понимаю, почему бы тебе не уступить, Джордж, – заявил мистер Рингвуд. – Будь здесь кто-нибудь посторонний, чего, слава богу, нет и в помине, он бы ни за что не подумал, что ты просто боишься встретиться с Шерри. Одна только мысль об этом представляется мне абсурдной!

– Так и есть: чистой воды абсурд! – подхватил Ферди. – А если кто-нибудь даже и подумает, то не рискнет высказать ее вслух, – наивно добавил он. – Если хочешь знать мое мнение, очень жаль, что никто не осмеливается противоречить тебе: это пошло бы тебе на пользу! В самом деле, старина! Впрочем, теперь уже поздно беспокоиться о подобных вещах!

– Если только вы не убедите Шерри отозвать свой вызов, я встречусь с ним завтра утром на Уэстбурн-Грин, – невозмутимо отрезал Джордж. – А если полагаете, будто вам это удастся, то вы не знаете Шерри!

На такой бескомпромиссной ноте он и расстался со своими друзьями, пребывавшими в нешуточной растерянности. Вся проблема в том, что, по словам Ферди, с Джорджем никогда нельзя ни в чем быть уверенным. Мистер Рингвуд согласился: когда Джорджу попадала вожжа под хвост, никто не мог быть уверенным, будто знает, какое безумство он выкинет в следующий миг. Оба джентльмена еще несколько минут просидели, храня мрачное молчание и размышляя о невеселых последствиях приближающейся дуэли. Мистер Рингвуд не мог не согласиться со своим другом в том, что тот попал в самую точку, когда заявил: Джордж просто не может промазать. Джил, глубоко вздохнув, произнес: