Восьмой круг. Златовласка. Лед - [203]

Уроки в школе сегодня отменили из-за опасной ситуации на дорогах. Сидя на скамейке неподалеку от статуи генерала в ожидании Дэнни Гимпа, промерзший до костей Карелла слушал голоса мальчишек, которые играли в хоккей на катке.

Он не был философом, но, дрожа от холода в своем самом толстом пальто, надетом на пиджак, да на свитер, да на фланелевую рубашку, да на шерстяное белье, думал, что зима очень напоминает работу полиции. Зима выматывает. Снег, слякоть, холодный дождь и гололед преследуют тебя, пока не вскинешь руки вверх с криком «сдаюсь!». Кое-как удается перетерпеть, а затем приходит оттепель, и жизнь снова налаживается — до следующей зимы.

Где же Дэнни, черт возьми?

Наконец он увидел его. Дэнни медленно хромал по дорожке, крутя головой туда и сюда, сканируя взглядом заснеженный рельеф, прямо как шпион под прикрытием — кем, по правде говоря, Дэнни иногда себя воображал. Его красно-синее клетчатое пальто и красная вязаная шапка, натянутая на уши, синие шерстяные перчатки и зеленые вельветовые брюки, заправленные в черные сапоги, составляли довольно броский наряд для человека, желающего остаться незамеченным. Он уверенно протопал мимо скамейки, на которой мерз Карелла (все-таки порой Дэнни чересчур заигрывался в шпиона), дошел почти до статуи генерала, зыркнул по сторонам, а затем вернулся, сел рядом с Кареллой, достал из кармана газету, раскрыл, чтобы спрятать за ней лицо, и сказал:

— Привет, Стив. Холодно, а?

Карелла стянул перчатку и протянул Дэнни руку. Тот опустил газету, тоже снял перчатку и пожал руку Кареллы. Оба поспешили снова надеть перчатки. Редко кто из детективов здоровался с информаторами за руку. Копы и информаторы — они вроде деловых партнеров, но рук друг другу не жмут. Мало кто из копов уважает стукачей. Стукачом обычно становится тот, кто копам что-нибудь «задолжал», и в обмен на информацию копы соглашаются смотреть в другую сторону. Среди стукачей встречались самые отъявленные негодяи. Говорят, политика укладывает самых разных людей в одну постель — вот так и криминальные расследования сводят вместе самых странных компаньонов. Любимым стукачом Хэла Уиллиса был Фэтс Доннер, презираемый всеми за влечение к двенадцатилетним девочкам. Зато он был ценным информатором. Карелла работал со многими стукачами, и Дэнни Гимп ему нравился больше других. Он никогда не забудет, что однажды, много лет назад, Дэнни пришел навестить его в больнице, где он залечивал пулевое ранение. Поэтому он всегда пожимал руку Дэнни Гимпу. Он пожал бы ему руку, даже если бы на них смотрел комиссар полиции.

— Как нога? — спросил он.

— Побаливает в холод, — сказал Дэнни.

— Хоть раз хотелось бы встретиться в месте, не похожем на Сибирь.

— Приходится быть осторожным, — сказал Дэнни.

— Осторожным можно быть и в теплом помещении.

— В помещениях есть уши, — сказал Дэнни.

— Ладно, давай скорее к делу.

— Четвертак твой, — заметил Дэнни не совсем к месту, потому что они разговаривали не по телефону, да и вообще, телефоны, работавшие за четвертаки, давно ушли в прошлое.

— Я ищу «смит-вессон» тридцать восьмого калибра, который был использован в трех убийствах, — сказал Карелла.

— Когда они произошли? — спросил Дэнни.

— Первое — неделю назад, девятого. Второе — в прошлую пятницу ночью, двенадцатого. Последнее случилось в ночь на воскресенье, тринадцатого.

— И все на нашем участке?

— Два из них.

— Которые два?

— Торговец кокаином Пако Лопес — слыхал о таком?

— Вроде бы.

— И торговец алмазами по имени Марвин Эдельман.

— Работал здесь?

— Нет, в деловой части города. Жил на Силвермайн-роуд.

— Неплохо, — сказал Дэнни. — А третье?

— Девушка по имени Салли Андерсон. Танцовщица в популярном мюзикле.

— И где же связь? — спросил Дэнни.

— Это мы и пытаемся выяснить.

— Хм, — сказал Дэнни. — Значит, Лопес?

— Пако, — сказал Карелла.

— Пако Лопес, — повторил Дэнни.

— Что-нибудь вспоминается?

— Это не он недавно прижег сигаретой титьки одной бабе?

— Он.

— Да, — сказал Дэнни.

— Знаешь его?

— Видел как-то. Несколько месяцев назад. Он, наверное, жил с той бабой, они везде ходили вместе. Значит, пришили его? Ну, невелика потеря. Тот еще был гад.

— Почему?

— Злобный поганец, — сказал Дэнни. — Не люблю злых, а ты? С бабой его уже говорил?

— На другой день после убийства Лопеса.

— И?..

— Ничего. Рассказала, что он с ней сделал…

— Вот погань, а? — Дэнни покачал головой.

— К сожалению, они разбежались два месяца назад. Она ничего не знала.

— Никто ничего не знает, когда дело доходит до полиции. Наверное, сама его и пришила. За то, что он так ее пометил.

— Я лично сомневаюсь, Дэнни, но ты вправе строить свои догадки. Если честно, меня больше интересует, не переходил ли за последнюю неделю из рук в руки некий ствол тридцать восьмого калибра.

— В городе много тридцать восьмых, Стив.

— Знаю.

— И они все время переходят из рук в руки. — Дэнни помолчал. — Первое убийство было во вторник, так? В какое время?

— В одиннадцать.

— Вечера?

— Вечера.

— Где?

— На Калвер-авеню.

— В доме или на улице?

— На улице.

— Не многие бандиты выходят на улицу в такую погоду. Холод заставляет их сидеть дома. Убийцы и воры любят тепло и уют, — философски заметил Дэнни. — Убийцу никто не видел?