Восьмой день - [37]

— Спасибо. — Дэнни перевел дух и сел.

— Но вам следует проявить осторожность, — продолжил священник, наклоняясь ближе.

— Я скоро буду дома.

— Нет. Скоро вы будете в Сиене. А дома позже. Так вот, в Сиене вам следует быть осторожным.

— Спасибо, постараюсь.

Священник внимательно посмотрел на него.

— Позвольте вас спросить: вы об этом Зебеке что-нибудь знаете?

— Почти ничего.

— Я так и думал. — Инцаги кивнул. — Эта фамилия редко упоминается в прессе, разве что в списках.

— В каких списках?

— Самых богатых и могущественных людей Италии. Они всегда идут по алфавиту: Анджелини, Берлускони, Зебек и так далее. А он ведь даже не итальянец.

— Неужели?

Священник усмехнулся.

— Зереван Зебек — турок, хотя живет в Италии уже много лет. — Заметив на лице Дэнни растерянность, он добавил: — И никакой клеветнической кампании против него в прессе не было.

— Вы уверены?

— Абсолютно. В Италии о нем вообще мало публикаций. Я могу вспомнить только фотографию в газете «Монд», где он снят на благотворительном обеде в Милане в поддержку чего-то, кажется, борьбы со СПИДом, и списки. Вот и все.

— Но если он такой богатый… — протянул Дэнни.

— Ходят слухи, будто Зебек связан с мафией, — прервал его священник. Увидев, что Дэнни побледнел, он произнес: — Или еще хуже.

— Что же может быть хуже?

— Он турок, а значит, все может быть гораздо хуже.

— Не понимаю.

— В этой стране некоторые богатые кланы владеют банками, полями опиумного мака, военными заводами и компаниями грузовых перевозок. Внешне все выглядит вполне респектабельно — партнерство с западными корпорациями и прочее. Но думаю, если копнуть глубже, то можно нащупать их связи с военными группировками в Ливане по обе стороны «Зеленой линии»[39], албанскими бандитами, экстремистскими группировками в Ираке, Иране, Сирии и даже в Америке. Разумеется, контрабанда. По сравнению со всем этим наша мафия — институт благородных девиц.

— Откуда вам известно?

— Читаю «Монд».

— И вы думаете, что Зебек…

Священник вздохнул.

— О Зебеке я знаю только то, что ничего о нем не знаю. Мистер Зебек — загадка, как, впрочем, и вы тоже.

— Почему я? — удивился Дэнни.

— Потому что мне по-прежнему не известно, зачем вам понадобился компьютер.

— Компьютер понадобился не мне, а Белцеру. Для того, чтобы стереть кое-какие файлы.

— Теперь понятно, — грустно проговорил священник. — Дело в том, что Кристиан тогда сказал, что оставил в ноутбуке для меня материалы к своей незаконченной работе. Хотел, чтобы я их прочитал. На их основе я подготовил бы его посмертную публикацию. А теперь это невозможно.

— Возможно, — успокоил его Дэнни. — Перед тем как передать ноутбук Белцеру, я скопировал файлы на дискеты. Он об этом не знает. Я полностью их восстановил.

Инцаги просиял.

— Это очень любезно с вашей стороны. Но… сейчас я почти уверен, что ехать в Сиену вам не следует.

— Что вы, святой отец! — запротестовал Дэнни. — Как же не ехать! Ведь меня там ждут деньги. И я поеду. Обязательно.

* * *

Жемчужина Тосканы, куда Дэнни прибыл рано утром, сразила его наповал. К такой красоте он не был готов. Сиена напоминала драгоценный камень, вправленный в золотистый пейзаж, центральное место в котором занимали три живописных холма. Дворцы с причудливыми башнями, оливковые рощи, фермы.

На вокзальной площади он нашел такси — старый «фиат», — сел на заднее сиденье. Водитель, невысокий, смуглый, с ярким шелковым шарфом на шее, сразу врубил максимальную скорость, пустив машину по узкой дороге, спиралью поднимающейся на холмы. Опоясанная старинными каменными стенами, Сиена то возникала, то пропадала из вида.

— Вы приехали на Палио? — спросил водитель. Пурпурно-зеленый шарф с золотым драконом выглядел странно на фоне выцветшей футболки и серых брюк. Видимо, он что-то означал.

— Да, — ответил Дэнни, повышая голос, чтобы перекричать шум двигателя. — На Палио.

Водитель подергал конец шарфа.

— Драго, — объявил он, посмотрев в потрескавшееся зеркало заднего вида, чтобы увидеть реакцию пассажира.

Дэнни тоже решил обозначить свое подданство.

— США, — произнес он и слегка подергал ворот своей рубашки.

Водитель засмеялся и резко повернул руль направо, потом налево. Черный «рено» прижал его к обочине. Изрыгнув поток ругательств, водитель повернулся, чтобы наказать автомобиль-обидчик укоряющим взглядом. Пришла очередь выругаться Дэнни, когда встречный грузовик выскочил из-за поворота и чуть не столкнулся с ними лоб в лоб.

— Драго, — сказал таксист, — по-английски «дракон». Это символ нашей контрады. Мы выиграем. — Он убрал руку с руля и поцеловал щепоть. Потом снял другую, чтобы сделать экспансивный жест. — Я видел нашего коня. Настоящий зверь.

Дэнни очень хотел, чтобы таксист положил руки на руль. Когда машина наконец влетела в выложенный булыжником двор отеля, его радость по этому поводу вылилась в большие чаевые, хотя в пути он по меньшей мере дважды подвергался смертельной опасности, что, впрочем, для Италии было нормальным явлением.

Отель располагался на склоне холма над оливковой рощей. У Дэнни дух захватило от восторга. Зарегистрировавшись, он направился к себе в номер с окнами, выходящими на тихий двор, где стены были увиты вьющимися розами. Жужжали пчелы, пели птицы, журчала вода. Повсюду стояли терракотовые кадки с цветами и вьющимися лозами. Воздух пропитался ароматом роз и лаванды.