Восьмое дело Максимова - [4]

Максимов повернул голову влево, чтобы убедится в существовании желтого квадратика. Там на латунной спинке кровати прилеплен был желтый листочек с напоминанием для сменщицы, бабы Вари, сильно пожилой медсестре, выжившей наполовину из ума и постоянно забывающей о своих обязяанностях.

"У-ть об-щее" - Уколоть обезболевающее Максимову. В последенее время он уже часто бредил от боли и не мог сам напоминать. Вот Настя, добрая душа, и написала для бабы Вари, чтоб не забывала.

А интересно, если бы ему предложили на выбор этот ночной кошмар или его настоящую жизнь, что бы он предпочел? Конечно, он предпочел бы сон, правда лучше, если это возможно, без наезда, а если уж с наездом, - то не досметри. Вот альтернатива: быть убийцей или стопроцентно умирающим человеком...

Ну положим, вот при Настеньке, разве он мог бы выбрать подлость? Впрочем, почему бы и нет? Ведь, на самом деле, ему осталось-то жить с гулькин нос, неделю-другую, ну может быть, месяц. Зачем ему выглядеть лучше, хотя бы и перед Настенькой. Да и что он такое на ее счет выдумал? Ведь она со всеми ласкова и внимательна, и всем улыбается, да ведь это все от молодости и от бесконечности будущей жизни, а, положим, заболей она смертельно, да что бы знала об этом... и чтобы никакой надежды... да уж врядли бы она всем улыбалась. Идиот, типун тебе на язык, чуть не вслух выругался Максимов и специально вдохнул поглубже, чтобы больнее резануло изнутри. От боли потемнело в палате. Он потерял сознание.

* * *

Сейчас он уже остановил машину у стола заказов и, закрыв глаза, пытался представить Настю. Выходило неопределенно и зыбко, но несмотря на это, вопреки отсутствию конкретных форм, он каждой своей клеточкой вдруг почувствовал ее внутри себя. Добившись полного эффекта, он вылез из машины и хлопнул дверкой. Дверь, будто неродная, откскочила обратно. Тогда Максимов вспомнил соседа дядю Женю, хозяйственного кряжестого мужика, часто помогавшего с починкой жигуленка.

Он еще раз посильнее ударил дверью, и та опять отскочила, как неродная. Кое-как закрыл ее, и пошел в стол заказов.

Через несколько минут огромный бисквитно-кремовый уже покоился в багажнике, а Максимов заинтересовано разглядывал желтый квадрат. Осталось встретить Настеньку, и еще какое-то непонятное дело номер восемь.

- Уть общее! - вскрикнул Максимов и припомнил странное видение с больничной палатой, с латунной спинкой, явившееся ему пока он пытался оживить Настенькин светлый образ. На него опять нахлынул, как из подполья, удушливый лекарственный запах и вся атмосфера безисходности. Да снилось ли ему это? И был ли это сон? А если нет, то что же такое вокруг? Он попытался отогнать все-таки подальше больничное видение, но оно не изгонялось именно из-за этого восьмого дела. Сейчас он вспомнил, как оно рашифровывалось во сне: как обезболевающий укол! Но если, - продолжал рассуждать Максимов,найдено объяснение восне, и наоборот, в реальности, здесь у стола заказов, нет никакого ему объяснения, то не может ли это означать, что имеенно палата с тем безисходным диагнозом и есть его настоящя судьба! А сейчас он опять спит?! Да нет, не может быть, - пока еще безосновательно протестовало чувство самосохранения. Но постепенно на помощь стали приходить, что называется, холодный разум и ее величество логика. Да могла ли та медсестра, претендовавшая на образ Настеньки, такое написать? Во-первых, причем здесь вообще медицина, если она учится на журфаке? Впрочем, бывают военные кафедры и для женщин, и они там, как сестры милосердия, могут проходить практику в реальных московских больницах. И тогда получается, что он настоящий московский больной, доживающий последние дни, который влюбился в медсестру ( ах как это банально!) и настолько, что она ему сниться во сне, как настоящая невеста! Да, да, - прислушиваясь к холодным волнам пробегавшим по спине, самоистязался Максимов, - да вот ему почти сорок пять, он слишком стар для Настеньки, и не является ли именно это подтверждением нереальности свадебного мероприятия? А его вечные страхи... Он вспомнил теперь постоянный страх потерять свое сокровище, - не являются ли и они намеком на фееричность всей комбинации? Да, он больной раком легких, и банальность его увлечения медсестричкой как раз и доказывает эту позицию. Жизнь удивительно скучна и бездарна! Нет ничего жизненее банальности. Здесь он опять, очевидно, поддался чувствам и сам же себя вскоре выправил.

Так ли уж все чисто в той больничной картине? Отчего это медсестра будет писать записочки своей старшей напарнице и приклеивать их у изголовья больного? Во-первых, она могла бы оставить запись в дежурке. А главное! Главный пункт: каким образом полуграмотная, выжившая из ума старуха, может разобрать такое сокращение?! О нет, уже почти ликовал Максимов, конечно нет, неестественно так зашифровывать речь, обращенную к стареющему сознанию. Уж если бы я писал для старухи, то использовал бы только печатные буквы и никаких сокращений! Что за доброта проявлять заботу впопыхах? Ведь можно все напутать. Например и так: "уколоть оживляющее" или "убрать освещающее", или, наконец, "убить оганизирующее". Ну-да малограмотная бабка могла бы и не такое увидеть в легкомысленном послании. Нет, определенно, то был сон.